– Что-то вы меня совсем доконали, Ир, – сказал он и слабо улыбнулся.
Первым моим желанием было стукнуть его как следует. Потому что я был убежден, что он сам себя доконал. Но я, не узнав при этом самого себя, сдержался. Потребовал, чтобы психолог пошагово объяснял мне, как работает этот их тонометр. Что Андрей и исполнил. С помощью его указаний и образов, щедро предоставляемых мне симбиотом, разобрался, что к чему. По окончании процедуры, которая оказалась до смешного простой, назвал ему две цифры – сто тридцать на девяносто. Андрей кивнул с серьезным выражением лица и подтвердил, что давление повышено. Нормальным для себя он считал сто двадцать на восемьдесят. Следующим моим шагом стали поиски лекарства. В дверце холодильника, сказал мне психолог. Пошарив там и вчитавшись в названия на упаковках, все же нашел то, что он назвал. Вместе с упаковкой таблеток принес стакан воды, поскольку Андрей попросил. И имел возможность увидеть, как у них тут пьют так называемые таблетки. Он снова откинулся на кровать и прикрыл глаза. А я сидел рядом, не зная, что теперь делать. Беспокойство ушло, но в душе все еще осталось какое-то странное тянущее чувство – то ли сожаление об утраченных возможностях, то ли слишком медленно отступающий страх.
– Может быть, тоже ляжешь? – ворчливо протянул приятель, не открывая глаз.
Во мне родилось возмущение.
– Да что ты за человек такой! Как ты вообще…
– Ир, я просто устал, – перебил Андрей и тяжело вздохнул. И я понял, что не могу на него злиться. Молча разделся и лег.
– А свет, – улыбнувшись одним уголком губ, с закрытыми глазами сказал он.
Не удержавшись, я фыркнул и показушно, как Карл, щелкнул пальцами. Комната погрузилась во тьму.
– Ну как ты? Подействовали твои лекарства?
– Двадцать минут нужно, чтобы подействовали. Я ведь тебе говорил.
– Угу. – Вздох вырвался сам собой.
Я лежал щекой на подушке и пристально вглядывался в его профиль. В отличие от Андрея, который без света не видел практически ничего, темнота для меня была вовсе не такой непроглядной. Я легко корректирую свое зрение под то или иное освещение.
Наверное, за окнами его квартиры время давно уже не совпадало с нашим. У меня все руки не доходили взглянуть. Все это время мы держали шторы в спальне плотно занавешенными. Поэтому, даже если у них там было светло, у нас всегда сохранялся приятный полумрак. Я думал об этом и смотрел на товарища. В какой-то момент пришел к выводу, что Андрей так и уснул, не сказав мне, подействовало ли лекарство, поэтому его голос, тихий и спокойный, вдруг раздавшийся в темноте, стал для меня неожиданностью.