– И все же это очень легкомысленно с твоей стороны, – сдался я без боя, хотя его мотивы и стали для меня понятнее.
– Но ведь хорошо же все получилось! – отчаянно запротестовал он.
– А если когда-нибудь не получится? Только представь. Однажды, в самый ответственный момент…
– Даже думать об этом не хочу, – убежденно пробормотал Андрей.
– Ну и зря.
Мы оба надолго замолчали. Первым тишину нарушил психолог:
– Ир, я правда не играю. Я… – Он осекся, но снова заставил себя говорить, это было заметно по его лицу. Похоже, Андрей забыл, что я прекрасно вижу в темноте, поэтому не скрывал эмоций. – Я вами живу, Ир. Всеми вами. У меня иногда такие идиотские мысли мелькают, что вся моя предыдущая жизнь – это как сон, и только теперь, у вас, начал жить по-настоящему…
Он огорошил меня, раздавил своим признанием. Мне одновременно стало и стыдно за наши с Карлом общие подозрения, и радостно, оттого что по большей части они все же не подтвердились, и грустно, потому что в этот момент я кое-что понял для себя. И прежде чем мы оба все же соизволили заткнуться и уснуть, я сказал то, о чем до сих пор не жалею:
– Можешь думать что хочешь, но я уже не смогу без тебя, Андрей. И если это действительно называется дружбой, ни о чем не жалею…
Машмул Верь-Явь
Жизнь делает такие кульбиты, что я за ней не успеваю. Я ведь уже говорил, как сильно раздражал меня Алиэль, даже после того как мне удалось поговорить с Андреем, когда наш болезный психолог отлеживался в лекарском крыле. Я все время подсознательно ждал от светлого очередного подвоха, предательства, унижения. Дождался. Подвоха, но совсем не такого, какого ожидал. И это стало для меня такой неожиданностью, что я растерялся. Да-да, растерялся и лишь много позже понял, что все не так просто, как думалось в первые дни в классе «колокольчиков». Те чувства, которые проснулись во мне, были иными. Не такими, какие я испытывал к веренице своих любовников. Но в первый момент даже сам не понял, насколько принципиальными оказались отличия.
Расскажу по порядку. Этот новый для меня виток начался в тот день, когда Алый сам первым пришел ко мне в комнату. Конечно, сначала я не понял, что он, как истинный рыцарь, сделал это только ради Антилии, которая встречалась на их светлой половине с Карундом. И все мои мысли были лишь о том, что наш светлый недотрога из-за присущего ему тайного любопытства решил узнать, каково это – быть с мужчиной. Вот и пришел. Развлечься захотелось. Так я думал. Но его признание относительно Лии и Кара меня поразило и, как ни странно, тронуло. Хотя я и не подозревал, что способен на подобные чувства. А потом…