– Ника, – требовательно бросил я и протянул к девушке руку. Та мгновенно вложила мне в ладонь какую-то гладкую склянку, похожую на амфору, только с каким-то странным, искривленным горлышком. Но прежде чем уволочь Ира обратно в квартиру, я вовремя вспомнил, что не мешало бы оставить ребятам ценные указания хотя бы на тот период, который они будут тут без меня. – Шмель, ты идешь за Инойсом-старшим, спросишь у Ники, как его найти. Я хочу знать, чем Фа может грозить случившееся.
– Ничем… – начал было ифрит, но я взглядом заставил его заткнуться.
– Мика, – обратился тем временем к декану, – понимаю, как для тебя все это неожиданно, но надеюсь, что ты сходишь с Карлу и постараешься ему все объяснить, хорошо? – Она помедлила немного, словно взвешивая все «за» и «против», потом согласно кивнула. Я был рад, что, несмотря на весь свой консерватизм, в трудную минуту Микалая нас не подвела. – Далее, – повернулся к Иле, – понимаю, что единственное, чего тебе сейчас хочется, это как минимум свернуть шею сволочи, которая все затеяла, – я обвел взглядом наш восстановленный в первозданном виде класс, – но я тебя очень прошу, воздержись от каких-либо действий до разговора с Карлом. И за остальными пригляди. Хорошо?
– Только, – голос темной прозвучал холодно и почти жестко, – потому что ты просишь.
– Прошу, – подтвердил с готовностью.
Обвел взглядом остальных. На краткий миг особо задержался на Алом. Тот поспешил сказать:
– Я против Или не пойду.
Кивнув ему на это, подхватил Ира под локоть и потащил за собой в сторону все еще распахнутой настежь двери в мою квартиру. И уже то, что мерцающий покорно, как щенок на поводке, шел за мной, испугало до чертиков. Насколько же ему должно было быть плохо, если он так…
Захлопнул дверь. Ир тут же устало и беспомощно привалился плечом к стене. А я испытал приступ какой-то иррациональной робости.
– Ир? – нерешительно позвал и почти застенчиво (знаю, что глупо, но в тот момент почему-то не получилось по-другому) тронул его кончиками пальцев за локоть.
Он рвано выдохнул в ответ.
– Мне просто нужно полежать с этой мазью какое-то время, – пробормотал тихо.
И мне ничего не осталось, как помочь ему добраться до спальни. Уложив друга на живот, я со священным ужасом уставился на его окровавленную спину и, стиснув в руке переданную мне Никой склянку, чуть не раздавил ее, благо вовремя спохватился. Присел рядом с раскинувшимся на кровати мерцающим. Тот повернул голову набок и попытался посмотреть на меня одним глазом. В горле пересохло. Я был взволнован. А кто бы не был взволнован на моем месте?