Но он усмехнулся:
— Тебе действительно надо выпить кофе, ангел мой. Я просто дразнил тебя. Конечно, я не собираюсь идти вниз нагишом. Шокировать гостей нехорошо. — Но он только натянул брюки, измятые, ведь вчера он сбросил их в спешке и не удосужился повесить. Небритый, с растрепанными волосами, Гай выглядел так заманчиво, что вожделение с новой силой вспыхнуло во всем ее теле. Она едва не бросилась к нему. Ложись. Кофе сейчас прибудет, — сказал он и вышел.
Но она встала с постели, подобрала свои вещи и застонала. Платье страшно помято и испачкано. А ведь это ее любимый наряд! Она выругала себя и аккуратно повесила платье на спинку стула. Теперь белье. Неприятно надевать белье, которое она уже носила вчера, так что и тут провал. Надо надеяться, у Гая найдется какая-нибудь майка или что-то в этом роде, в чем она сможет добежать до своей спальни.
Но Эмбер уже усвоила, что вредно что-либо предполагать заранее, когда речь идет о Гае. Она не будет копаться в его шкафу. Лучше спросить. Так что оставалась только одна вещь, которую она могла надеть.
Эмбер вошла в ванную, сняла с вешалки банное полотенце и обернула вокруг себя на манер сари. Взгляд в зеркало убедил ее, что ей придется потратить добрых полчаса, чтобы распутать волосы и привести их в порядок. Она попробовала распутать их пальцами и сморщилась от боли. Бесполезно. Так ничего не выйдет.
В тот момент, когда она вышла из ванной, появился Гай с подносом, на котором стояли кофейник, две чашки, молочник и сахарница.
— Тебе очень идет, — сказал он сухо и поставил поднос на туалетный столик.
— У меня здесь не такой большой выбор нарядов, — сердито ответила Эмбер.
— Кофе, — объявил Гай. — И пожалуйста, не говори больше ничего, пока не выпьешь немного кофе. Пользуйся жестами. — Эмбер попробовала, но он только рассмеялся. — Молоко? — Она кивнула и жестом показала, что молока надо чуть-чуть. — Сахар? — Она отрицательно замотала головой. Он налил кофе в обе чашки, добавил молоко и протянул ей чашку. — Пей и молчи, пока не придешь в себя.
Она уже пришла в себя. Проблема была в нем, а не в ней. Но она сдалась и выпила кофе.
— Ну что, тебе лучше? — спросил он.
— Немного, — ответила она, решив, что лучше всего будет сказать все как есть. — Я ненавижу эти ситуации после ночи любви. Я не знаю, что говорить, и чувствую себя отвратительно.
— Если это поможет, — сказал он, — то знай, что выглядишь ты не отвратительно.
— Я не напрашивалась на комплименты, — сказала она, прищурив глаза. — Я знаю, что мои волосы не в порядке и что придется распутывать их целую вечность.