— Эмбер?
Никакого ответа. Нахмурившись, он встал, натянул брюки и спустился вниз. Она была на кухне, босая, в своем шелковом халатике. И он точно знал, что, кроме халата, на ней ничего нет. Так вот и заставляют кровь мужчины вскипеть…
Он стоял в дверях и наблюдал, как она, напевая какой-то мотив, что-то помешивает в кастрюле, полностью поглощенная этим занятием. Эмбер была так привлекательна, что ему потребовалось совершить над собой героическое усилие, чтобы не подойти к ней, не повернуть ее лицом к себе и не зацеловать до головокружения.
— Доброе утро, ангел мой, — сказал он с порога.
Она обернулась и улыбнулась ему:
— Доброе утро, Гай. Я хотела принести тебе завтрак в постель, но, раз ты встал, садись. — Она опять улыбнулась. — Я готовлю оладьи.
Он заморгал:
— Вы в Англии едите это на завтрак?
— Нет, но моя мама в Лос-Анджелесе так делает. Это американские оладьи для завтрака. Толстые и сладкие. Мы едим их с печеными яблоками и кремом шантильи [5].
— Звучит интересно, — заметил он осторожно. — Хочешь, я сделаю кофе? И можно выжать пару апельсинов.
— Спасибо. Это будет чудесно.
Безумие! Если бы полгода назад кто-нибудь сказал Гаю, что он будет получать удовольствие от такой простой вещи, как возня на кухне, он рассмеялся бы в лицо этому человеку. Но с другой стороны, еще полгода назад он в это время уже был бы у себя в лаборатории и занимался проверкой идей, с которыми проснулся.
Сможет ли он вернуться к этому? Через несколько месяцев?.. Через год?..
Отогнав эти тревожные мысли, Гай сосредоточился на кофе и приготовлении апельсинового сока, а Эмбер тем временем жарила оладьи.
Покончив с апельсинами, Гай поставил для нее прибор во главе стола, для себя — справа от нее.
— Кофе готов. А завтрак? — сказал он, наполнил две чашки и добавил молока. Потом налил сок в два стакана.
— Ты точно рассчитал. Садись. — Она поставила на стол блюдо с дымящимися оладьями. — Приступай.
Он был уверен, что не сможет ощутить их вкус, как ощущала она, потому что обоняние — большая часть вкусовых ощущений. Он едва мог различить циннамон в печеных яблоках и ваниль в шантильи, но оладьи, правда, были мягкие, воздушные и прекрасно сочетались с яблоками и кремом.
— Это замечательно! Признаю. Ты великолепно готовишь.
— Спасибо. — Она наклонила голову, принимая комплимент.
— Знаешь, — Гай взял еще порцию, — с этого момента ты всегда будешь ассоциироваться для меня с яблоками и ванилью.
Она подняла брови:
— Разве ваниль не безвкусная?
— Нет. Ваниль сладкая. И очень чувственная.
— Ну спасибо…
Он усмехнулся:
— У тебя такие дивные ямочки на щеках. А когда ты так вот краснеешь, мне хочется, чтобы ты краснела еще и еще.