— А если бы дали? Может, он не погиб бы, если бы я была с ним рядом. Кто знает, сколько времени пролежал он на поле боя, пока его не нашли? А я бы заботилась о нем, перевязывала бы его раны, ухаживала бы за ним…
— Милая, он все равно мог умереть. — Джаррет провел ладонью по ее волосам. При мысли, что Аннабел винит себя в смерти любимого, у него, казалось, разрывалось сердце. — Ведь в битве при Виттории погибли пять тысяч англичан. Это была очень жестокая война… Так что он правильно поступил, не взяв тебя с собой.
Аннабел немного помолчала, потом сказала:
— Но он должен был на мне жениться перед тем, как уйти. Ты ведь об этом думаешь, да?
Джаррет уже жалел, что заговорил на эту тему. И почему-то ему казалось, что Аннабел рассказала не все, умолчала о чем-то очень важном. Заметив, что на глаза ее снова наворачиваются слезы, он проговорил:
— Дорогая, я уверен, что он хотел на тебе жениться, вот только…
— А я в этом не уверена, — перебила Аннабел. И опять вздохнула. — Ведь он ни словом не обмолвился о женитьбе. Только пообещал, что скоро вернется. И сказал, что любит меня. Обещал, что мы всегда будем вместе. Пообещал — и ушел, ни о чем не заботясь. Потому что я была не нужна ему.
— Думаю, ты ошибаешься, — возразил Джаррет. — Дело в том, что мужчины относятся к войне совсем не так, как женщины. Кроме того… Возможно, он полагал, что не сможет тебя содержать на солдатское жалованье. Вероятно, он был уверен, что вернется домой. Поэтому и не счел необходимым жениться на тебе сразу. Или, может быть… Скорее всего он решил, что будет лучше, если оставить тебе право выбора. Не исключено, что он все-таки не был уверен в том, что вернется…
— Но тогда, если бы он все-таки женился на мне, я бы стала уважаемой вдовой. И могла бы снова выйти замуж, вместо того чтобы скрывать… — Аннабел всхлипнула и отвернулась, пряча слезы.
— Милая, ты неправильно меня поняла, — пробормотал Джаррет. Он проклинал себя за то, что начал этот разговор. — Видишь ли, я хотел сказать, что он мог бы вернуться домой с тяжелым ранением. Ведь солдаты иногда возвращаются с войны не только со шрамами, но и без рук, без ног, с помутившимся рассудком… Возможно, он не хотел подвергать тебя подобному испытанию.
Утирая слезы, Аннабел пробормотала:
— С твоей стороны очень любезно, что ты пытаешься меня успокоить. Но я-то знаю, что он просто… Просто не хотел обременять себя женой, отправляясь в свое увлекательное путешествие.
— Значит, он был дурак! Полный и законченный! Любой мужчина был бы счастлив, если бы его ждала дома такая женщина, как ты, Аннабел.