— Наконец-то ты вернулась… — послышался тихий голос.
Повернув голову, Аннабел увидела, что Сисси зашевелилась в своем кресле. Кивнув, она так же тихо произнесла:
— Да, только что.
— Удалось поговорить с миссис Пламтри?
— Нет, к сожалению. Но я все же уговорила лорда Джаррета помочь пивоварне.
Сисси улыбнулась и воскликнула:
— Но ведь это замечательно! — Тут Джорди шевельнулся во сне, и она, понизив голос до шепота, добавила: — Дорогая, я знала, что у тебя получится.
— Но есть одна… проблема, — прошептала Аннабел, нахмурившись. И в нескольких словах объяснила, почему им завтра придется ехать в Бертон вместе с лордом Джарретом.
— О Боже… — Сисси вздохнула. — Но если он увидит Хью, то тогда…
Аннабел решительно покачала головой:
— Нет, не увидит. Я сделаю так, чтобы не увидел. И ты мне в этом поможешь, не так ли?
— Да-да, конечно! — закивала Сисси.
— И нужно проследить, чтобы Джорди в дороге случайно не проболтался, — продолжала Аннабел. — Правда, я не представляю, что он может такого сказать, но все же… Все же мальчик не совсем понимает проблемы с Хью. Поэтому следует позаботиться о том, чтобы он поддержал нашу версию. То есть он должен говорить, что его отец болен.
— Да, ты права, — согласилась Сисси. — Я поговорю с ним утром, так что не беспокойся. Я не допущу, чтобы Хью или Джорди нам все испортили. Ведь это — наш единственный шанс. — Сисси откинулась на спинку кресла. — А теперь расскажи, как все происходило. Как тебе удалось заставить лорда Джаррета передумать?
Аннабел невольно вздохнула. К сожалению, она не могла рассказать невестке всю правду. Ведь однажды, много лет назад, она уже опозорила семью своим поведением. Но кое-что она, конечно же, могла рассказать.
Шагая по Хай-Боро-стрит, Джаррет то и дело гневно восклицал:
— Проклятие, что она о себе возомнила?! — И действительно, неужели эта женщина полагала, что добилась от него того, чего хотела?! Эта мысль приводила его в бешенство — именно поэтому ему захотелось показать ей, чего хотел он. Но, «показав», он еще больше разозлился, окончательно потерял голову. И теперь злился и на себя, и на нее, и на весь свет.
Господи, ну почему он не сдержался?! Ведь теперь…
А что, если ее невестка — упаси Боже! — услышала из-за двери их разговор? Действительно, что тогда?!
Проклятие, он думал вовсе не головой, а совсем другим местом — тем самым, которое у него между ног. Вел себя как самец в период гона.
Но с другой стороны… Она ведь прелестна, спору нет. Конечно, она не одна такая, однако же…
Едва ли какая-нибудь другая женщина осмелилась бы войти в таверну вечером ради спасения семейной пивоварни. И конечно же, ни одна из них не приняла бы его ставку и не обыграла бы его в карты — уж в этом-то не было ни малейших сомнений.