Вождь ему не поверил. Но мудро рассудил, что все равно никто не узнает, так что ничего страшного. А если кто-нибудь спросит, он будет все отрицать.
- Вон туда беги, - указал Колобков. – Та дверь, железная. И смыть потом не забудь.
Чертанов открыл было рот, чтобы перевести, но вождь уже бежал со всех ног. Он резко залетел в дверь... и оттуда послышался дикий вопль разъяренной великанши. Неосто вылетел в коридор, как пробка из бутылки шампанского, а следом появилась покрасневшая от гнева Матильда Афанасьевна.
- Это что ж это такое, а?!! – уперла руки в бока грозная теща. – Порядочной женщине уже нельзя уединиться, как всякие черножо... негры подглядывать лезут?! А вы поулыбайтесь, поулыбайтесь, Петр Иваныч, сейчас и вам достанется! Про ужин лучше сразу забудьте – не будет вам сегодня ни черта!
- А мы у папуасов наелись, - сладенько улыбнулся Колобков. – Серега, переведи вождю, чтоб не обижался – это моя теща, у нее пружина стальная в башке.
- Я вам дам пружину!.. – еще пуще взбеленилась Матильда Афанасьевна.
А вождь Неосто поднимался на ноги. И взирал на пожилую даму с подлинным благоговением. Он глупо ухмыльнулся, потупил взор, а потом протянул руки... и тут же по ним получил.
- Убери лапы, негр! – рявкнула на него мадам Сбруева. – Петр Иваныч, а ну наденьте намордник на своего арапа!
- Теща, что с нее взять? – пожал плечами Колобков, утешая обиженного вождя. – А вы бы, Матильда Афанасьевна, изнутри запирались, ничего бы и не было.
Та только фыркнула.
- Кто это был, Серге? – торопливо спросил вождь, провожая удаляющуюся корму Матильды Афанасьевны влюбленным взглядом.
- Теща нашего вождя.
- Теща – это мать жены? – уточнил Неосто. – Ай, такая красивая женщина и такая уродливая дочь!
- Да, супруга у Петра Иваныча ничего для своего возраста... дочь?! – поразился Чертанов. – Вы имеете в виду...
- Сам Фотороксто, да славятся его плечи и чресла, не отказался бы от такой жены! – облизнулся вождь. – Серге, спроси у своего вождя – пусть отдаст мне свою тещу в жены, а?!
Чертанов почувствовал, что ему нужно присесть. Хотя подумав, он понял, что по меркам племени Магука Матильда Афанасьевна действительно смотрится писаной красавицей – особенно в плане фигуры. А уж что прельстило вождя больше всего – так это ее усы. Усы у женщины считаются в Магуке высшей степенью привлекательности – именно их призвана символизировать черная полоска на верхней губе. Но, конечно, настоящие ценятся в сотню раз дороже.
- Она хоть и белая, но это ничего, - торопливо сказал Неосто. – Шаманы говорят, у Фотороксто, да славятся его плечи и чресла, тоже была белая жена. Это ничего. Белая жена с красотой богини... хвала тебе, Фотороксто, да славятся твои плечи и чресла!