Полной противоположностью опытным телохранителям были дети Колобкова. Вадик и Гешка гонялись друг за другом, пугали ярких птиц, постоянно толкали сестру, папу, дядю Сережу и дядю Гюнтера. Хорошо хоть, у них хватило ума не приставать к волшебникам – хоть и сумасшедшие, а мало ли что могут сотворить? Сумасшедший маг, пожалуй, даже опаснее нормального.
Света вела себя прилично, но Колобков все равно посматривал на нее с тревогой. Старшая дочь у него не отличалась железным здоровьем, часто болела и быстро уставала. Он вообще оставил бы ее на яхте, если бы она так не просилась. Светлана Петровна, пожалуй, единственная не желала возвращаться в родной мир – уж она-то сразу смекнула, какие возможности здесь открываются для будущего ученого-естествоиспытателя (а другой карьеры для себя Светлана не мыслила). Другая вселенная, да еще такая необычная! Один только элемент тепорий, привезенный на Землю, может обеспечить Нобелевскую премию. Если, конечно, сохранит там свои невероятные свойства...
А вот кто раскис почти сразу же, так это Чертанов. Его вся эта природа, дурацкий пеший туризм и прочая лабуда нисколечко не радовали. Вернуться бы в родной офис, к любимым компьютерам, и пусть тогда система виснет, сколько влезет, а юзеры хором орут, что сисадмин тупой и его срочно надо уволить. Не страшно!
- Привал! – наконец потребовал Колобков, когда отряд вышел на небольшую полянку. – Серега что-то совсем расклеился. Отдохнем минуток десять.
Чертанов тут же блаженно повалился на траву. Ему было жарко, он устал, натер ноги и с ужасом прислушивался к зудящим над головой комарам. Они пока что никого не тронули – только пищали и ярились. Похоже, противокомариная мазь, изобретенная в двадцатом веке, оказалась этим порождениям другого мира не по зубам.
- Серега, а ну встал! – пнул его в бок Колобков. – Не лежать, только хуже сделаешь!
- Петр Ива-а-аныч...
- Я, Серега, уже сорок шесть лет Петр Иваныч. Говорят, не лежать! Гена, Валера, ну-ка, подняли его! И гонять пинками по поляне! Нельзя сразу ложиться, надо походить, расслабить ноги. А то потом не поднимешься. И ступни разотри чем-нибудь, а то волдыри будут.
Перекусить никто не взял – зачем, если часов через пять-шесть уже вернутся обратно на яхту? А вот попить, конечно, захватили – у всех, кроме Светы, на поясе висели фляжки. Колобков сделал большой глоток, плеснул немного в ладошку и смочил лысину.
- Хо-ро-шо! – встряхнулся он. – Благодать какая! Птички, цветочки!..
Один из самых крупных цветочков в этот момент как раз выстрелил стеблем и слопал маленькую птичку. Но этого никто не заметил.