Моего английского вполне хватало для бесед, но все-таки знал я его не идеально, да и был это не совсем тот язык, на котором говорили сейчас. То есть любой житель как самой Англии, так и колоний мгновенно признал бы во мне иностранца. Но во мне — это ладно, однако для моих разведчиков подобное было бы весьма некстати. А теперь у них будет минимум полгода общения с живыми носителями языка.
Наконец, хоть мы и изучили текущее время по доступным документам, о хоть сколько-нибудь полном его знании речи не шло. Наверняка имелась масса мелких и не очень подробностей, про которые я был абсолютно не в курсе. Из этих соображений беседы с англичанами будут очень полезны. И их разговоры между собой тоже, потому как если кто думает, что их каюта не была оборудована прослушкой и видеонаблюдением, то я даже и не знаю, как такое назвать.
А вот Виктор после долгих раздумий остался в Австралии. Во-первых, он плохо переносил морские путешествия — от перехода с Чатема на материк он отходил неделю, — так что перспектива годового плавания повергала его в ужас. Кроме того, у него родился второй ребенок, на сей раз дочь, которой он не хотел бросать столь надолго. Ну и его обязанности как летописца, пастыря, министра просвещения и генерального животновода требовали присутствия в Ильинске.
Ньютон тоже остался на материке, потому как море он переносил даже хуже Виктора. Так что первый кошак австралийского материка, своего рода кошачий Адам местного значения, не покинул своих уже довольно многочисленных потомков. Которые оказались очень полезными животными, потому как в силу полного отсутствия мышей начали потихоньку охотиться на змей. Правда, сам Ньютон к ним относился с опаской, две филиппинские кошечки вообще боялись всего и из дома почти не выходили, — но их дети оказались куда смелей. Особенно отличилась одна кошка из первого помета. В юности она была укушена змейкой, но выжила и приобрела иммунитет к укусам. Теперь она относилась к змеям как к законной добыче и тому же учила своих котят. Чему я был весьма рад, ибо благодаря кошкам, кажется, можно будет обойтись без завоза в Австралию мангустов.
~~~
Как только мы обогнули остров и легли на курс, сэр Уильям поинтересовался, из каких интересов мы плывем на запад.
— Видите ли, — начал я, — вы, наверное, слышали, что Земля имеет форму шара, и мы сейчас находимся почти на противоположной от Европы стороне. В такой ситуации, вообще-то говоря, можно плыть куда угодно. Да, западный путь из-за лавирования между островами может оказаться чуть сложнее, но зато на нем не будет встречных ветров и течений, благодаря которым испанцы вынуждены возвращаться в Мексику довольно хитрым зигзагом. Кроме того, на востоке мы уже бывали, а на западе — еще нет, так что мне просто интересно.