Как ни странно это может звучать, но, увидев их, я первым делом напряг обоняние и принюхался.
Еще до отправки в прошлое я прочитал достаточно много материалов об этих временах, и среди них был отчет русского посла об аудиенции у Людовика XIV. Он начинался словами «его величество смердел, аки дикий зверь».
Не знаю, то ли у посла было особо чувствительное обоняние, то ли англичане по чистоплотности превосходили французского короля, но лично я про них так бы не сказал. Они, конечно, попахивали, но терпимо, в пределах допустимого. Но то, на что я готов не обращать внимания в процессе беседы с мужиком, при хоть сколько-нибудь тесном общении с дамами представлялось мне совершенно неприемлемым. Так что я извинился, быстро сбегал к своей команде и велел обеспечить как минимум две бочки горячей воды и иметь в виду, что ее может потребоваться больше, после чего вернулся к королю и его гостям.
~~~
Всю первую половину ужина мы беседовали с Давенантом — сначала о предстоящих торговых операциях, а затем и вообще об экономике. И тут я услышал странную вещь. Оказывается, по общепринятым среди здешних экономистов взглядам, производительными классами, которые увеличивают богатство страны, считаются те, у кого доходы превалируют над расходами! А те, у кого, наоборот, вместо сбережений только растущие долги, суть непроизводительные потребители, бремя для общества. То есть примерно его половина, куда входят беднейшие крестьяне, рабочие, матросы и солдаты. Черт возьми, подумал я. Так ведь Австралия готова оказать вам бескорыстную услугу, забрав их всех и почти не потребовав платы за это! Ну разве что пусть возместят нам транспортные расходы, и все. Вот, оказывается, откуда берет начало господствующая в двадцать первом веке точка зрения, что самый уважаемый член общества — это спекулянт чужими деньгами: ведь у него наибольшее превышение доходов над расходами.
— Если же вы желаете поглубже ознакомиться с основными направлениями английской экономической мысли, рекомендую труды Грегори Кинга, — начал закругляться Давенант. После чего, как и положено в неплохо срежиссированном спектакле, инициатива тут же была перехвачена другими действующими лицами.
— Ах, сэр Давенант, — томно вздохнула старшая из баронесс, Мария, — я понимаю, что вы с герцогом обсуждаете необычайно важные вещи, но пожалейте же наконец и дам! Мы буквально сгораем от любопытства. Ваша светлость, ну неужели вы так и не расскажете нам о себе? Ведь мы даже не знаем, женаты вы или нет!
Не только вы, подумал я, тут никто этого не знает, потому как во время плавания я не говорил с англичанами на подобные темы. И выложил на стол две фотографии: