Всю эту неделю я провела практически под домашним арестом. Только изредка меня отпускали прогуляться вокруг дома, естественно, под строгим присмотром Фабиона и Иргана. Не передать словами, как меня все это злило! Да, я была виновата в смерти Реаны и не собиралась этого отрицать. Но если бы я не вмешалась в происходящее – то погибли бы все! И Ирган, и Ельгия, и сам Фабион, не считая моих родителей. Говорят, если ведьма хоть раз обагрит руки кровью невинных жертв, то уже не сможет остановиться, убивая, убивая и убивая. Слишком притягательна и желанна энергия, получаемая за счет чужих смертей.
Наверное, Фабион боялся именно этого: что я сойду с ума и превращусь в такую же ведьму, как Реана. Тем более что склонность ко злу, по его мнению, передавалась по наследству. Если один из членов семьи удостаивался особого внимания Темного близнеца, то и другие его родственники потенциально рано или поздно могли стать верными служителями бога смерти и разрушения. Однако я не верила в это. Да и не получила я никакой энергии от смерти Реаны! Только приобрела угрызения совести и ночные кошмары. Беда была лишь в том, что, по-моему, мне никто не верил. Даже матушка пару раз устраивала мне настоящие допросы, пытаясь узнать, не собираюсь ли я однажды ночью перебить всю семейку.
Пожалуй, из всех знакомых и родных только Ельгия не изменила ко мне отношения. Напротив, стала относиться намного лучше. Она была в курсе отвратительных замыслов Реаны и испытывала ко мне огромную благодарность за то, что я помогла их разрушить. По крайней мере, Ельгия не доводила меня до бешенства своими осторожными расспросами – не тянет ли меня перерезать кому-нибудь глотку, как это каждый день делал Фабион. Конечно, тянет! Вот именно его я бы с удовольствием придушила собственными руками. Спаситель и великий маг выискался. Так рвался произвести на меня впечатление, разрушив место выхода таинственной темной энергии, что в итоге потратил все силы и оказался почти беззащитен перед Реаной. А потом, вместо того чтобы связать ее освященными веревками, принялся лясы точить. Вот и добился того, что она распутала его чары и напала.
Я зло сощурилась при воспоминании об ежедневных выматывающих разговорах с Фабионом, когда он отчаянно пытался поймать меня на неточности или же заглянуть в мои мысли, от чего потом начинала жутко болеть голова. Вот и вся благодарность за то, что я спасла ему жизнь! Хоть бы спасибо сказал, негодяй!
Словно в ответ на мои слова в дверь негромко постучались. Я хранила угрюмое молчание. Не желаю сейчас никого видеть!