Я вскинулась было еще что-нибудь у него спросить, но Фабион приложил пальцы к моим губам, заставляя замолчать.
– Потом, – обронил он, и его глаза вспыхнули зеленым хищным пламенем, как у дикого зверя, вышедшего на охоту. – Все потом, Катарина. Нет времени.
После чего развернулся, крепко взяв меня за руку, и опять зашагал по тропинке, которая вот-вот должна была вывести нас к ближайшей деревне.
Я удивленно морщила лоб, обдумывая все сказанное приятелем, и машинально двигалась за ним. Неужели он в самом деле решил бежать со мной в Ромалию? Но почему? Он должен осознавать, что таким образом превратится в настоящего изгнанника. Предположим, мне-то терять больше нечего. Или голодная, но свободная жизнь, или же вечное скучное заточение в одном из монастырей. Право слово, уж лучше первый вариант, чем похоронить себя в буквальном смысле заживо. Но ему-то зачем идти на все эти лишения? Его наверняка ожидает блестящее, славное будущее при дворе, тем более что семейство Шаорраш относится к одной из ветвей королевского рода. Да, дядя сейчас злится на него за произошедшее, но опала вряд ли продлится долго. Все рано или поздно придет в норму, тем более что в его случае речь не идет о столь суровом наказании. Не понимаю! Или Фабион действительно влюбился в меня? Да нет, чушь. Он обязан понимать, что мы знакомы слишком короткое время, да и не настолько у меня потрясающая внешность, чтобы сводить с ума. Помнится, матушка всегда сетовала, что лишь неплохое приданое обеспечит мне замужество. Не уродка, конечно, но и до признанной красотки далеко. Как-то глупо из-за белобрысой девчонки, которую впервые увидел лишь неделю назад, отказываться от привычной жизни и бросаться в какую-то невообразимую авантюру.
– Фабион? – робко окликнула его я, когда где-то за деревьями яростно забрехали собаки. Значит, деревня совсем близко. – Ты уверен в своем решении? Еще не поздно вернуться – и никто никогда не узнает о том, что ты собирался сделать. Клянусь, я ничего не скажу!
– Ты желаешь посвятить свою жизнь служению Светлому близнецу? – даже не притормозив, вполголоса осведомился Фабион. – Мечтаешь надеть белоснежную рясу и остаток жизни провести в молитвах и размышлениях о бренном?
– Нет, конечно же нет! – Я возмущенно фыркнула, на миг с ужасом представив, какая скучная участь меня ждет. Но все же отважно продолжила: – Фабион, я просто не хочу, чтобы из-за меня пострадал ты. Твое будущее…
– Не беспокойся за меня. – В голосе приятеля послышалась грустная усмешка. – Поверь, я более чем внимательно обдумал все плюсы и минусы своего положения и осознаю, на что иду. Если боишься, что когда-нибудь я раскаюсь и начну винить тебя в упущенных возможностях, то зря. И потом, ты же не знаешь, какое наказание придумал мне дядя. Вдруг оно стократ хуже, чем твое?