– Вот же сволочь! – выругалась я. Подумала немного и добавила то ругательство, которое услышала от разъяренного крестьянина, приведшего с собой обесчещенную проходимцем тианом Альвадесом дочь. По-моему, ситуация заслуживала подобных крепких слов.
Фабион от неожиданности аж подскочил на траве. Воззрился на меня с таким удивлением, будто у меня на плечах выросла вторая голова.
– Что? – переспросил он, отказываясь верить ушам. – Как ты сказала?
Я с удовольствием повторила, присовокупив к выражению еще и фразу Иргана, выученную накануне, и ученик мага вдруг захохотал в полный голос, спугнув стайку птиц с ближайшей ивы, купающей свои ветви в озере.
Я обиженно насупилась, несколько покоробленная столь неуместным взрывом веселья. И что такого смешного я сказала? По-моему, тут плакать надо. Моя мать в смертельной опасности, а этот маг-недоучка смеется надо мной и моим законным негодованием!
– И что же веселого в происходящем? – хмуро поинтересовалась я.
– Да так. – Фабион отер заслезившиеся глаза и посмотрел на меня, продолжая нагло скалиться. – Катарина, прости, но я никак не ожидал, что саэрисса знает подобные слова. Чему только тебя воспитательница учит?
При воспоминании о строгой тин Ималии я погрустнела еще сильнее. Вспомнилась ее сегодняшняя ссора с моей матушкой. Зуб даю, воспитательница еще долго будет на меня сердиться из-за полученной выволочки. А если узнает, что я несколько часов кряду проболтала с незнакомым парнем, который к тому же является учеником мага, то вообще мелкими придирками с ума сведет.
– Да ладно, не злись, – легонько подтолкнул меня в плечо Фабион, решив, видимо, что я все еще сержусь на него за смех. – Просто это прозвучало так неожиданно! Я подобного даже от пьяных конюхов не слышал.
– Угадал, конюх меня и научил, – несмело призналась я. – Ирган. Он наполовину акриец, правда, оседлый.
– Акриец? – Фабион негромко хмыкнул. – Это многое объясняет. Сей народ не ругается, а разговаривает подобным образом. А еще… – На этом месте своих рассуждений он надолго замолчал, уставившись куда-то вдаль и отстукивая пальцами непонятный ритм на своей коленке.
– И что же мне делать? – совершенно убитым голосом поинтересовалась я, чувствуя, как от непрошеных слез начинает щипать глаза. – Как мне спасти маму?
Фабион с усилием моргнул, сгоняя с себя оцепенение. Перевел на меня взгляд и внезапно подмигнул.
– Не беспокойся, – проговорил он и ласково потрепал меня по щеке. Его прикосновение было таким теплым и уверенным, что я даже забыла возмутиться небывалой наглостью и переходом всяческих границ. А юноша тем временем продолжил: – Какой же рыцарь оставит прекрасную даму в беде?