Прошмыгнув по кухне так, чтобы меня не заметили, я распахнула в мужской спальне окно и, подставив табуретку, вылезла. Юбка задралась, блузка немного выбилась из пояса, но это все ерунда. Быстро приведя себя в порядок, я спешным шагом вырулила на тропинку, ведущую в обход флигеля, и как ни в чем не бывало, появилась с главной дороги.
Едва завидев гостей, я сделала вид, что невероятно удивлена и поспешила к ним. Первым меня заметил епископ.
Со словами 'О, миледи, ну вот, наконец-то, и вы!', он направился на встречу. Я тепло поприветствовала его. Выражая все приличествующие моменту слова радости, я тем временем краем глаза наблюдала за Себастьяном. Удалось ли мне его провести или нет?
Похоже, что нет. Несмотря на приличествующее моменту встречи его лицо было непроницаемо благостным, но глаза при этом лукаво посверкивали.
Ничего незначащие слова любезности потекли рекой. Епископ нахваливал мои цветники, исподволь расспрашивал про посадки, все пытаясь узнать, кто это сделал, и одновременно подмечал, как хорошо я руковожу слугами.
Я кивала, соглашалась, говорила какие мои люди трудолюбивые, а сама уже нервно начинала посматривать на дом. Ну, где же там обещанный стол? Это в саду я могла ходить хоть пятнадцать часов к ряду и говорить 'посмотрите налево, посмотрите на право', а во флигеле всего три жилых комнаты — там не погуляешь, экскурсию не устроишь. Отчего-то не хотелось ударить в грязь лицом перед его преосвященством и Себастьяном. Наверное даже больше перед Себастьяном, ведь епископ уже знал в каких условиях я живу, тогда как сын герцога… Думаю для него будет немалым потрясением увидеть ту убогость, что нас окружает. Наверняка он станет меня жалеть, снисходительно относиться. А я жалости по отношению к себе терпеть не могу. Даже больше — ненавижу. Поэтому меня и волнует отношение герцогского сына… Да именно поэтому!
И для себя именно таким образом разобравшись в нелепых и неожиданно нахлынувших эмоциях, я стала присматривать за Себастьяном.
А тот после того, как внимательно осмотрел меня переодетую, полностью потеряв интерес, ходил вдоль клумб и о чем-то иногда спрашивал мистера Гивела, который ковылял за ним, опираясь на трость.
Наконец-то из дверей высунулась Меган и утвердительно кивнула. Я поняла, что можно приглашать гостей в дом.
— Ваше преосвященство, милорд, — чуть повысив голос, начала я, — прошу, пойдемте пить чай. Вы, наверное, притомились в дороге, да и погода сегодня весьма жаркая. Так что прошу, — и сделала приглашающий жест рукой.
Я понимала, что несу чушь, после того как намеренно пятнадцать минут держала их у крыльца и живописала местные достопримечательности, но нужно было держать марку благородной леди.