Поэтому, покачав головой и, стараясь говорить, ровно и сдержано, я произнесла:
— Ваше предложение для меня абсолютно неприемлемо. У меня есть иной вариант?
— Тогда только поездка в Адольдаг, если Кларенс внезапно не передумает, — с показной печалью выдохнул герцог.
Я на мгновение задумалась, прокручивая в голове разговор его светлости с племянником.
— Вы предлагали маркизу объявить брак недействительным и в следующее полнолуние отправить меня домой. Возможно, это сделать без его согласия? Получилось бы очень удачно — раз нет меня, нет и скандала.
На что герцог лишь едва заметно дернул подбородком в отрицании.
— Нет, увы, это не возможно, — странно смутившись, ответил герцог. — Я… я ошибся, не совсем верно сказал тогда. И к тому же ты многого не понимаешь.
— Так расскажите мне! — не выдержала я. — Я не ребенок, и во многих вопросах, благодаря образованию полученном в своем мире, разбираюсь почти наравне с вами.
На самом деле я кривила душой, технологии моего мира опережали развитие этого. Во всяком случае то, что я успела увидеть не убедило меня в обратном. Но мне не зачем превозносить себя над герцогом, ставить себя выше его, кичиться умом. Он мужчина, воспитанный в реалиях своего мира, а значит никогда не примет и тем более не признает, что женщина во многих вопросах может разбираться лучше его. Наживать врага в его лице мне не хотелось.
— Объясните, я постараюсь понять.
Его светлость с сомнением глянул на меня, словно проверял, говорю ли я правду, а может быть, оценивал мои умственные способности, но все же начал рассказывать.
— С давних времен бытует такая легенда — тот, кто нуждается в своей второй половинке и хочет обрести истинное счастье должен в полнолуние собрать своих друзей, которые бы были несходны цветом, статью и душой, и, задобрив ночное светило, прогуляться в старом парке. Паломничество молодых отчаянных сорвиголов в полнолуние в парк не ослабевает, но редко кому удается получить то, что хотят. Не чаще чем пару раз за век случается чудо, и взывающему приходит его судьба. Так вот, ты — стала судьбой Кларенса.
— Хороша судьба! — хмыкнула я осторожно. — Отчего-то меня никто не спросил, хочу ли я такой… — герцог хмуро глянул на меня. — Простите ваша светлость, — тут же поспешила извиниться я. — Я больше не посмею прервать вас. Просто в моем мире люди гораздо непосредственнее выражают эмоции, нежели чем у вас.
— Животные инстинкты преобладают?
— Предпочитаем непокалеченную психику… — не удержалась я от шпильки, и тут же опустила голову, снова извиняясь.
— Кхгм… Интересная теория, — сухо обронил герцог. — В нашем мире она не приживется.