— Ваша светлость, не стоит ради такого пустяка утруждать столько людей, — попыталась отвертеться я.
Если сейчас они из меня сделают куклу, на которую польстится Кларенс, как тогда быть?!
— Это не пустяки, девочка, — нахмурившись, возразил герцог. — Положение в обществе и соответствующий оному внешний вид очень важны.
— О, ваша светлость! Вы столько для меня уже сделали, и теперь я просто не смею еще больше занимать ваше время, — попробовала я зайти с другого боку. — Мне крайне неловко, что вы — герцог Коненталь, а не супруг, вынуждены заботиться о моих нуждах. Я право, не смею принять…
— Кларенс шалопай, — отмахнулся враз подобревший герцог. — Он никогда не сделает для тебя, что обязан предпринять порядочный супруг. Поэтому за него все сделаю я. Он мой племянник, и если, так или иначе, пострадает его честь, то пострадает и моя. Все-таки я первый канцлер и подобное при дворе не допустимо. Поэтому даже не возражай. Однако очень приятно, что ты столь трепетно относишься к моим заботам. Знай, я ценю это, — и с этими словами вышел.
Его сын кинул на прощанье чрезвычайно внимательный, но абсолютно лишенный каких бы то ни было чувств взгляд, и последовал за отцом.
Я молча смотрела им в след. Мне хотелось крикнуть, воскликнуть 'Вот черт!', или хотя бы топнуть ногой, однако ничего этого позволить себе я не могла. Здесь желали видеть образ благочестивой и правильной девочки, его и следовало придерживаться.
И вот теперь угрюмее тучи, я следовала за лакеем обратно в спальню.
Когда дверь закрылась, и я осталась одна, то уселась в кресло с ногами и, расстегнув воротник блузки, как было привычно, принялась размышлять.
Сперва герцог был недоволен выбором Кларенса, теперь почему-то всеми руками ухватился за предоставленную возможность слепить из меня куклу, которая будет послушна воле и, не позоря титула, неяркой марионеткой вращаться в обществе. Неужели ему хочется, чтобы хотя бы я как-то прикрывала своей благопристойностью все выходки племянничка? Этакая образцовая спокойная малышка, которая без скандала и всего прочего принесла бы наследника, а потом принялась бы его воспитывать в нужных для герцога устоях? Вот только меня это все совершенно не устраивало. Я не собиралась прикрывать собой то, что вытворял Кларенс. Если честно — я вовсе не собиралась становиться его супругой. А может быть, герцог желал чего-то другого? Но вот чего?
Хотя для меня это было не настолько важно. Сейчас моей основной задачей было выкрутиться из сложившегося положения. В идеале надо бы выяснить, а не соврал ли мне герцог? Вдруг мне удастся вернуться домой? Мне совершенно наплевать, что стало бы потом с Кларенсом и со всеми прочими, если бы вдруг это произошло. У меня в сложившейся ситуации девиз был один — своя рубашка ближе к телу.