- Вы же знаете об этом, господин прокурор, со слов Канчера.
- А сейчас хотелось бы узнать с ваших слов.
- Извольте. Белый динамит приготовлялся мною.
- В Парголове?
- Да, в Парголове.
- Когда?
- В феврале.
- А точнее?
- В первой половине февраля.
- Так, дальше.
- ……………..
- Смелее, смелее.
- ……………..
- Почему же замолчали, Ульянов? Вы, наверное, хотите сказать, что динамит вы готовили в доме акушерки Ананьиной?
- Я давал уроки сыну госпожи Ананьиной.
- И одновременно?..
- В первых числах февраля я попросил Михаила Новорусского найти мне урок.
- Новорусский был вашим другом?
- Нет, просто знакомый.
- Он учился в университете?
- Нет, Новорусский был кандидат Духовной академии. Вы это прекрасно знаете сами.
- Продолжайте, Ульянов.
- Ананьина знала о ваших занятиях с динамитом?
- Новорусский договорился со своей тещей Ананьиной...
- Ульянов, отвечайте прямо на поставленный вопрос: Ананьина знала о том, что в ее доме делается динамит?
- Конечно, нет.
- А Новорусский?
- Тоже нет.
- Но ведь это он предложил вам поехать на дачу своей тещи?
- Нет, давать уроки в Парголове я вызвался сам.
- Между прочим, вина Новорусского от этого нисколько не уменьшится.
- И тем не менее я повторяю: идея поездки в Парголово принадлежит только мне.
- Александр Ильич, я понимаю: вы человек благородный, хотите полностью выгородить Новорусского и Ананьину...
- Они решительно ни в чем не виноваты.
- Но ведь вашу химическую лабораторию в Парголово доставил Новорусский, а?
- Он не мог знать, для чего она предназначается.
- А для чего она предназначалась?
- Мне необходимо было изготовить недостающую часть динамита. Очень незначительное количество.
- А почему вы решили изготовить динамит именно на даче? Почему вы не сделали это на одной из городских квартир вашей фракции?
- Вследствие неудобства городских квартир для изготовления динамита, господин ротмистр.
- Сколько дней вы пробыли в Парголове?
- Около пяти.
- Точнее?
- Точнее сказать не могу.
- Когда вы прибыли туда?
- Между десятым и двенадцатым февраля.
- Убыли?
- Числа четырнадцатого, пятнадцатого.
- Что же явилось причиной ваших столь непродолжительных занятий с сыном Ананьиной?
- Ананьина сделала мне выговор за мои химические занятия.
- Значит, она догадалась, что вы приготовляете динамит?
- Нет, она высказалась в том смысле, что я больше времени уделяю химии, чем ее сыну.
- Она подозревала, что ваши опыты незаконны?
- Да, она говорила мне об этом.
- И что же?
- После первого же разговора с Ананьиной я уехал.
- А ваши опыты?
- Цель моих опытов была достигнута. Динамит был уже готов.
- У вас не сложилось такого впечатления, Александр Ильич, что Ананьина или кто-нибудь из ее родственников принадлежат к революционной партии, о существовании которой вам, предположим, ничего не известно?