Мокер оправдывался:
— Я генерирую идеи…
Баскина раздражало слово «генерирую».
Мокер тоже не жаловал Баскина. Он называл его «товарищем Сталиным». Обвинял втирании и деспотизме.
СОЛО НА УНДЕРВУДЕ
Баскин и Мокер сильно враждовали. Я пытался быть миротворцем. Я говорил Баскину:
«Эрик! Необходим компромисс. То есть система взаимных уступок ради общего дела».
Он перебивал меня:
«Я знаю, что такое компромисс. Мой компромисс таков. Мокер становится на колени и при всех обещает честно работать. Тогда я его, может быть, и прощу…»
Дроздов, наоборот, работал много и охотно. Он был готов писать на любые темы. В любых существующих жанрах. А главное — с любых позиций.
Случалось мне давать ему на рецензию книги. Дроздов уточнял:
— Похвалить или обругать?
Однажды Баскин заявил:
— Мы обязаны выступить на тему советско-афганского конфликта!
Дроздов заинтересованно приподнялся:
— На чьей стороне?..
СОЛО НА УНДЕРВУДЕ
Лева Дроздов говорил:
«За что все так ненавидят евреев? По-моему, румыны и китайцы еще хуже…»
Ларри Швейцер в редакции появлялся не часто. Первые месяцы вел себя деликатнейшим образом. Казалось, газета его совершенно не интересует. Важно, что она есть. Фигурирует в соответствующих документах. Для чего ему газета, я так и не понял.
Затем он стал более придирчивым. Видимо, у него появились советники и консультанты.
Как-то раз мы давали израильский путевой очерк. Сопроводили его картой Иерусалима.
На следующее утро в редакции появился Швейцер:
— Что вы себе позволяете, ребята? Что это за гнусная антисемитская карта?! Там обозначены крестиками православные церкви.
Баскин сказал:
— Мы не виноваты.
— Кто же виноват? — повысил голос Швейцер.
— Крестоносцы, — ответил Баскин, — они построили в Иерусалиме десятки церквей.
Тогда Ларри Швейцер закричал:
— Пускай ваши засранные крестоносцы издают собственный еженедельник! А мы будем издавать еврейскую газету. Без всяких православных крестов. Этого еще не хватало!
— Ну и мудак! — сказал Баскин.
— Что такое — «нуйм удак»? — внезапно заинтересовался Швейцер.
— Идеалист, романтик, — перевел Виля Мокер…
СОЛО НА УНДЕРВУДЕ
Мой друг Изя Шапиро часто ездил в командировки по Америке. Оказываясь в незнакомом городе, Изя первым делом брал телефонную книгу. Его интересовало, много ли в городе жителей по фамилии Шапиро. Если таковых было много, город Изе нравился. Если мало, Изю охватывала тревога. В одном техасском городке Изя, представляясь хозяину фирмы, сказал:
«Я — Изя Шапиро».
«Что это значит?» — удивился бизнесмен.
И все-таки дело шло. О нас писали крупнейшие американские газеты. Две статьи вышли под одинаковыми заголовками — «Русские идут».