Из коридора послышался надрывный гул. Пожарная сигнализация поспешила сообщить о техногенной катастрофе в отдельно взятом доме. О нет! Ложный вызов пожарного расчета, который в двух шагах от моей квартиры находится, обойдется виновнику в полторы тысячи манек или неделю общественных работ на благо родного города. А деньги в моем случае – валюта, конвертируемая в поцелуи с ненавистным женихом. Вряд ли король меня в этом согласится заменить!
– Немедленно вылезай! – Я уперлась ногой в стену, обеими руками схватилась за ручку и попробовала открыть дверь, но замок упрямился и не поддавался. – Не собираюсь в гордом одиночестве перед пожарниками оправдываться! Не гордая я и никогда не была такой!
– Фэй, тебя разве мама не учила, что нехорошо врываться в комнату к неодетому мужчине! Дай хоть штаны застегну! – возмутился король и чем-то зашуршал.
– Это моя квартира, моя комната, и снимать штаны я тебе не разрешала, вредитель! – бросила я и побежала к окну проверять обстановку возле дома.
На улице собралась толпа жильцов, с тревогой оглядывающих здание. Все искали языки пламени, дым и прочие следы пожара. Но несмотря на неприятную ситуацию, люди не выглядели испуганными. Пожаров в нашем квартале сто лет не случалось. Соседей сигнализация застигла врасплох, вынудив бросить текущие дела и заняться ротозейством. Женщина из тридцать второй в фартуке и с пылесосом под мышкой строила глазки мужчине из шестнадцатой. Тот периодически флегматично пригублял чашку и не обращал внимания на усердный артобстрел взглядами. Его больше занимало несоответствие нижней и верхней части костюма: рубашка, галстук и пиджак на месте, а вместо брюк пузырящиеся на ветру красные труселя.
Близнецы из пятнадцатой тыкали пальцем в сторону обмотанной одним одеялом и от этого жутко краснеющей парочки, а их родители продолжали начатую дома ссору по поводу того, кто из мальчишек подложил дохлую мышь теще в сапог. Гонщик и грубиян из второй не знал, куда запихнуть домашние тапочки в виде щекастых хомячков, а Петр Фельдиперсович охранял тросточкой свой старый маленький зеровизор. Каждый прихватил все самое дорогое.
Я помахала рукой жильцам для привлечения внимания, сообщила им о недоразумении, постигшем мой туалет… Да чего греха таить, в недоразумение вся моя жизнь превратилась! И, предварительно извинившись, посоветовала им возвращаться в свои квартиры. Люди двинулись к входной двери, а я с улыбкой отправилась выковыривать зачинщика бедствия из туалета.
Не сделав и шага, я услышала взрыв, вопль и увидела язычки пламени в клубах черного дыма. Дверь вышибло, обои в коридоре мигом обуглились от волны жара, надвигающегося на меня. С воплем: «Горим!», перекрывшим вой пожарной сирены, я запрыгнула на подоконник и, привычным движением вцепившись за плющ, повисла за окном. Над головой пролетел огненный феникс и растаял. Соседи охнули, некоторые от остеохондроза: шея затекла окна пятого этажа рассматривать. Залезать обратно я не торопилась. Сдается мне, Тоттен не все сюрпризы из рукава выудил!