Внутри дом маркизы был таким же пафосным, как и снаружи: мрамор, зеркала, металл, статуи, хрусталь, ковры, золото и канделябры. Вероятно, у неё имелся домашний персонал, или попросту слуги, но при нашем появлении никто не показался. Я поставила Ханну на ноги, а маркиза вела Джессику, нежно и торжественно держа за кончики пальцев.
– Прошу, дорогая, проходи, не стесняйся... Располагайся как дома.
– Ух ты, – восторгались обе гостьи. – Какой гламурный дворец!
Да, пожалуй, «гламур» был подходящим словом, описывающим стиль этого дома. Гламур и пафос, пафос и гламур – везде, во всём.
В доме имелось спиртное, лёгкая закуска, фрукты и сладкое – видимо, специально для таких случаев. От нескольких рюмок ликёра девушки расслабились, совершенно нас не боясь, как будто всё происходило понарошку, в каком-то фильме. Они и не подозревали, в какой опасности были их жизни. Джессика ела конфеты, а маркиза целовала её в перемазанные шоколадом губы, подолгу не отрываясь от них. Целоваться она, по-видимому, любила и делала это мастерски: Джессика просто млела и разевала ротик, как галчонок. Вот тебе и «традиционная ориентация»... Видно, в жизни девушек недоставало впечатлений. Ну, и вампирские чары маркизы также имели место, без сомнения.
Ханна вела себя более робко и закрепощённо, пока не давая мне себя поцеловать. Я, впрочем, не спешила: кормила её виноградом и огромной земляникой, подливала ликёра и целовала пальчики. Она рассказала о себе: работала официанткой, жила с родителями и младшей сестрой. Ей было всего двадцать лет, и больше всего она мечтала зажить отдельно.
– Достали предки, – пожаловалась она. – То им не так, это не этак... А я сама хочу жить, как считаю нужным.
– Похвальное желание, – сказала я. – А приятель у тебя есть?
Девушка поморщила носик.
– Вот это как раз самое отстойное... С кем ни познакомлюсь – предкам всё не нравится. – И фыркнула: – Представляю, если бы я привела домой тебя, у мамы точно случился бы инфаркт!
– Ну, не будем доводить твою маму до инфаркта, – улыбнулась я. – Мам надо беречь.
Мне стало грустно. Мама, мама... Как давно ты жила, и как хорошо, что ты не видишь всего этого безобразия, что я творю.
– А ты чем занимаешься? – полюбопытствовала Ханна, надкусывая крупную ягоду.
– Вообще-то, я по основной профессии – фармацевт, – ответила я вполне честно. – Только это было очень давно. Теперь у меня психотерапевтический кабинет.
Ханна усмехнулась, окинув меня взглядом. Прочитав её мысль, я улыбнулась:
– Ну, на работе я, конечно, не так одеваюсь.