– Тебе кажется или ты уверена?
– Да какая теперь разница, – пожала я плечами.
– А такая... Когда кажется – креститься надо. А если уверена – значит, уверена.
Я хмыкнула.
– Уверена, уверена.
– Ну, так и говори, – проворчал Андрей. – Ненавижу это ваше бабское «кажется»...
Я решила не обижаться. Он всегда грубил, когда были задеты его чувства. На миг я допустила, что он всё-таки что-то чувствует ко мне, и мои слова причинили ему боль. Но он же мужчина, а мужчины не плачут. Мне стало не по себе.
– Андрюш, ты прости...
– Что уж теперь говорить, – ответил он. – Пути отступления ты себе, как я понимаю, подготовила.
– Ты это о чём? – нахмурилась я.
– Да ладно притворяться-то... Ты прекрасно понимаешь, о чём.
Я с тяжким вздохом улеглась на спину. Боже, какая бесконечная усталость и тоска по убитому времени... Но что толку носить по нему траур? Ведь эти полгода уже не вернуть. Впрочем, полгода – это не так уж много, если подумать. Если бы это были пять или десять лет, причём – в браке... Вот где ужас, боль и сожаление!
– Нет, Андрюша, у меня никого нет, хоть ты и вбил себе это в голову. Я не буду тебя упрекать за то, что ты с кем-то там развлёкся, теперь это не имеет значения.
Андрей приподнялся на локте.
– Да, развлёкся! – с неожиданной злостью сказал он – как выплюнул. – И я этого не отрицаю, когда меня припёрли к стенке. Но ваше бабье племя извивается, как змея, до последнего, даже когда все факты налицо... Найди в себе мужество хоть сейчас не лицемерить!
Чувствуя, что зверею, я стала медленно дышать. Вдох – на четыре счёта. Другие четыре – выдох... Спокойно. Держи себя в руках.
– Какие факты, Андрюша? Тот букет? Чушь. Если бы ты застукал меня с кем-то – вот тогда был бы факт, а так – домыслы. Вот у тебя – «улика» повесомее, ну да Бог с ним. Теперь уже всё равно.
– Тьфу! – Плюнув, он тоже лёг. – Лживое племя...
Тут, увы, дыхательные упражнения уже не помогали.
– Я не лгу, другого мужчины у меня нет и не было, а вот ты только что оскорбил меня, дорогой. И заодно показал своё истинное личико.
Находиться с ним в одной палатке было выше моих сил. Выбравшись и обув сланцы, я пошла пройтись по берегу и успокоиться, «устаканить» в душе открывшуюся мне правду об Андрее. Подумать только: с виду – такой дамский угодник, а на самом деле, оказывается, презирает женщин и считает их лживыми. Трахает с презрением в душе, лишь ради удовлетворения своих кобелиных инстинктов. Что ж, наверно, тогда не стоит и жалеть... Разве что – потраченного на эти отношения времени.
За этими невесёлыми размышлениями я не заметила, как забрела далеко в сосны. Вокруг меня возвышались тёмные стволы, а в вышине, за кронами, белела бесстрастная луна. Всё-таки одной в ночном лесу – жутковато. Может, тут медведи водятся? Или волки? Да нет, вряд ли...