Сейчас он меня поцелует, с замиранием сердца подумала Элиз и затаила дыхание. Он встал и….
— Ты можешь взять трубку. — Спокойный голос вернул ее к реальности. Размечтавшись, она даже не услышала звонка.
— Экскурсии с Элизабет Пейдж. — Девушка пыталась говорить ровным голосом, но чувствовала, что внутри у нее все переворачивается то ли от обиды, то ли от возмущения его поведением.
Она услышала, как он открыл дверь, чтобы впустить Реги, и выключил наконец-то воду. Краем глаза увидела, что он снял пиджак, ослабил галстук и закатал рукава рубашки, обнажив сильные, мускулистые руки, такие же загорелые, как и его лицо. Элиз представила его стоящим на яхте или на теннисном корте и внезапно почувствовала мучительно приятный зуд внизу живота. Раньше с ней никогда такого не было. Чтобы скрыть свое состояние, она склонилась над записной книжкой, почти не вникая в то, что ей говорили по телефону.
Тем временем он вымыл руки, выбросил очистки и сполоснул разделочную доску.
— На что спорим, что я превзойду тебя в кулинарии? — спросил он, как только девушка повесила трубку.
Она в недоумении уставилась на него.
— Ты что, шутишь? Ты же никогда раньше этим не занимался.
— Ну и что? Надо ведь когда-нибудь начать. Не думаю, что консервировать очень сложно.
Он выбрал ананас побольше, рубанул несколько раз ножом, превратив его в кучу бесформенных кусков. Элиз только вжимала голову в плечи при звуках этих ударов, моля Бога, чтобы не пострадала мебель.
Талберт с головой ушел в домашнюю работу. Делал он все неумело, поэтому часто выкрикивал проклятия. Например, когда наклонил кастрюлю и чуть не вылил на себя горячий сироп или когда схватил горячую банку с готовыми ананасами голыми руками. Наблюдая за ним, девушка приходила в ужас, который прерывался приступами смеха. В конце концов, подумала она, одна из банок может разбиться, и тогда вся кухня будет в ананасах и битом стекле. Элиз не выдержала и встала со стула.
— Давай я помогу тебе, — сказала она, снимая с крючка полотенце.
— Не смей подходить сюда. Здесь пар, и ты можешь намочить повязку. Я сам справлюсь.
Смирившись, она вновь села на прежнее место и начала давать ему советы, перемежая их едкими замечаниями.
— Можно подумать, мы возвращаемся к матриархату, — обиженно возразил Талберт на ее очередную колкость.
— Ошибаешься. — Она склонила голову набок и посмотрела на него с видом человека, который знает абсолютно все. — Сейчас мы приближаемся к эре просвещения. Каждый человек волен выбирать сам свою дорогу и свое место в жизни.
— Правда? И ты считаешь, мисс Всезнайка, что твое место возле плиты и что проще готовить дома, чем покупать консервы в супермаркетах? Они и там прекрасно сохранились. Не хуже, чем в домашних условиях.