После таких снов душа как-то не рвалась к подвигам на любовном фронте. Тем не менее я не видел никаких оснований для того, чтобы демонстрировать Лиде Лагутиной нарочитое отчуждение. Я охотно проводил с ней тренировочные схватки, провожал от зала спортивного общества «Динамо» домой по бульварам, обсуждая с ней по пути дела в комсомоле, партийную политику, лекции Бухарина, Скворцова-Степанова, Рязанова в Коммунистическом университете, уличное хулиганство, наглядную агитацию (в том числе плакаты в университетской столовой), борьбу за культуру быта в студенческом общежитии, недостаток многих товаров и разницу цен в частной и кооперативной торговле…
Во время нашей третьей совместной тренировки в феврале Лида вдруг напомнила мне:
– Виктор Валентинович, а что это вы позабыли о том, чтобы обзавестись оружием? Я вот не забыла и приглашаю вас завтра, двадцать второго, в динамовский тир на Лубянке, тринадцать. Там у входа и встретимся. Я думаю, к восемнадцати ноль-ноль вы успеете туда подойти?
В пятницу, 22 февраля, подхожу к зданию по адресу Лубянка, 13 (ба, знакомое место – это же бывший магазин Трындина!), ровно в восемнадцать ноль-ноль. В тот же момент вижу приближающуюся ко мне по тротуару Лагутину. На ней неизменное коротенькое пальтецо, плохо защищавшее от февральских вьюг и морозов, длинная темная юбка, высокие башмаки на шнуровке. Голова замотана кашемировым платком, из-под которого выглядывал пуховый.
Похвальная точность. Наверное, прежняя работа в МЧК приучила.
– Добрый день! Ну, Лидия Михайловна, показывай, где тут общество «Динамо» свой тир устроило?
Лида широко распахнула свои карие глаза и тронула за локоть:
– Нам сюда. Пошли!
И она уверенно направилась к входной двери. Войдя внутрь, мы свернули на лестницу, ведущую в подвальное помещение. До моих ушей стали доноситься приглушенные звуки выстрелов.
В подвале, где размещался тир (как и в гимнастическом зале накануне), было, мягко говоря, не жарко. Лида даже не стала раздеваться, лишь размотала и сняла с себя оба платка, а я все же пристроил свое пальто на грубо сколоченный деревянный барьер, за которым располагались стрелки.
Моя членская карточка общества «Динамо» позволила получить наган-самовзвод с сильно потертым воронением, имевший клеймо Императорского Тульского оружейного завода, и полтора десятка патронов. Лагутину здесь, похоже, хорошо знали, потому что она получила то же самое безо всяких вопросов, не предъявляя никаких документов.
Из револьвера я стрелял первый раз. Довольно быстро самостоятельно разобравшись, как заряжается барабан револьвера, становлюсь в позицию для стрельбы. Зараза! Спусковой крючок при стрельбе самовзводом сильно упирается, и ствол нагана ощутимо пляшет в руке как раз в момент выстрела. После третьего промаха удается наконец приноровиться – сначала осторожно выбираю практически весь свободный ход спускового крючка, затем еще чуть-чуть надавливаю, и револьвер выпускает пулю, почти не дергаясь в моей руке. Довольно заметная отдача, конечно, подбрасывает его, но не настолько сильно, как знакомый мне пистолет Макарова.