Она говорила тихим ровным голосом, глядя на свет, отражавшийся от поверхности жидкости; ее пальцы вращали ножку бокала. Она не выставляла напоказ свои чувства, но в ее голосе слышалась напряженная монотонность молитвы:
— Если он смог пережить ту ночь, какое право жаловаться имею я? Какая разница, как я себя чувствую сейчас. Он построил тот мост. Я должна сохранить компанию ради его памяти. Я не могу допустить, чтобы все кончилось, как с мостом «Атлантик саузерн». Мне кажется, он знал, что, если я допущу это… он знал об этом, когда стоял один над рекой… Нет, это бессмыслица, но я думаю, любой, кто знает, что чувствовал Нэт Таггарт той ночью, способен понять это. Я предам его, если допущу это… Я не сдамся.
— Дэгни, что бы делал Нэт Таггарт, будь он жив?
Она ответила, горько усмехнувшись:
— Он не продержался бы и минуты! — Потом поправила себя: — Нет, он бы выдержал. Он нашел бы способ бороться с ними.
— Как?
— Не знаю.
Она заметила, с каким осторожным и напряженным вниманием он взглянул на нее, наклонившись поближе:
— Дэгни, у тебя в совете нет равных Нэту Таггарту, правда? Он вышел бы победителем в любой схватке, у них же нет и тысячной доли его ума, воли и силы.
— Нет, конечно, нет.
— Так почему в истории человечества такие, как Нэт Таггарт, создавали и покоряли мир, но всегда уступали членам совета?
— Я… я не знаю.
— Как могут люди, которые боятся определенно высказаться насчет погоды, бороться с Нэтом Таггартом? Как они могут отнять у него его достижения, если он решился бы защищаться? Дэгни, он боролся любыми средствами за исключением основного. Они бы не победили, если бы он, он и все мы, не отдали им мир.
— Да. Ты отдал им мир. Эллис Вайет отдал. Кен Денегrep. Я — не отдам.
Он улыбнулся:
— Кто построил для них железную дорогу Джона Галта?
Франциско увидел, как Дэгни сжала губы, он знал, что его вопрос ударил по открытой ране. Все же она тихо ответила:
—Я.
— Для того, чтобы все закончилось именно так?
— Для людей, которые не шли до конца, не хотели бороться и сдались.
— Разве ты не понимаешь, что по-другому кончиться и не могло?
— Нет.
— Сколько ты можешь терпеть эту несправедливость?
— Столько, сколько смогу бороться.
— Что ты будешь делать сейчас? Завтра?
Глядя прямо ему в глаза, со скрытой гордостью, которая подчеркивала ее спокойствие, Дэгни сдержанно сказала:
— Начну ломать.
— Что?
— Линию Джона Галта. Буду ломать ее своими руками, своим умом. Подготовлю все к закрытию, затем разрежу рельсы на куски и укреплю ими магистраль. Работы много. Это займет меня. — Ее голос едва заметно изменился, выдавая волнение. — Знаешь, я с нетерпением жду этого. Я рада, что должна сделать это сама. Нэт Таггарт работал всю ночь — чтобы занять себя делом. Не все так плохо, пока есть что делать. И я буду знать, что спасу этим по крайней мере основной путь.