— Господи, ты думаешь, о чем говоришь? — в бешенстве прокричал Таггарт, видя, как напряглись лица вокруг них.
— Осторожно, Джеймс. Если ты пытаешься притвориться, что не понимаешь меня, я ведь могу объяснить совсем доходчиво.
Если ты считаешь уместным произносить такие…
Я считаю это смешным. Были времена, когда люди боялись, что кто-нибудь раскроет секреты, которые неизвестны их ближним. Сегодня боятся, что кто-нибудь произнесет вслух то, о чем все знают. Задумывались ли вы, практичные люди, о том, что этого вполне достаточно, чтобы уничтожить всю вашу огромную сложную систему с ее законами и оружием, — просто если надо точно назвать суть того, чем вы занимаетесь?
Если ты думаешь, что на таком торжестве, как свадьба, позволительно оскорблять хозяина вечера…
— Что ты, Джеймс, я пришел поблагодарить тебя.
— Поблагодарить?
— Конечно. Вы оказали мне огромную услугу — ты и твои парни в Вашингтоне и в Сантьяго. Я удивлен только тем, что никто из вас не побеспокоился сообщить мне об этом. Эти указы, которые кто-то издал несколько месяцев назад, задушили производство меди по всей стране. В результате страна неожиданно оказалась вынуждена импортировать намного больше меди. А где же еще в мире осталась медь, как не в «Д'Анкония коппер»? Так что, ты понимаешь, у меня довольно основательная причина быть благодарным.
— Уверяю тебя, я не имею с этим ничего общего, — поспешно начал Таггарт, — и кроме того, экономическая политика Америки определяется не теми соображениями, на которые ты намекаешь, не…
— Я знаю, чем она определяется, Джеймс. Я знаю, что все началось с парней в Сантьяго, потому что они уже несколько веков находятся на содержании «Д'Анкония коппер», гм, нет, «на содержании» — это чересчур благородно сказано, точнее будет сказать, что «Д'Анкония коппер» несколько веков отстегивает им за крышу, — так, кажется, это называется у ваших бандитов? У парней из Сантьяго это называется налогами. Они имеют свою долю с каждой тонны проданной меди «Д'Анкония коппер». Поэтому они заинтересованы в том, чтобы я продавал как можно больше меди. Но когда мир превращается в народные республики, Америка остается единственной страной, где людей еще не довели до выкапывания в лесах корешков для пропитания, это последний уцелевший рынок на земле. Парни в Сантьяго захотели овладеть этим рынком. Не знаю, что они пообещали парням в Вашингтоне и кто чем и с кем торговался, но знаю, что где-то ты с этим пересекся, потому что ты держишь порядочную долю акций «Д'Анкония коппер». И уверен, ты не рассердился в то утро, четыре месяца назад, на следующий день после того, как вышли указы, увидев, как взлетела «Д'Анкония коппер» на бирже. Пожалуй, она прыгнула со страниц биржевых сводок прямо тебе в лицо.