— Служим Советскому Союзу!..
Поздно вечером уснувшего Борисова разбудил Рачков:
— Да проснись ты наконец, Миша! Слушай! Всесоюзное радио передает о нас!
Передавался приказ Верховного Главнокомандующего об освобождении столицы Эстонии города Таллина и о присвоении наиболее отличившимся в боях соединениям и частям Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота почетных, наименований «Таллинские». В числе других был назван и 51-й минно-торпедный авиаполк.
А через несколько дней состоялась торжественная церемония. Приехавший на нее командующий военно-воздушными силами КБФ генерал-лейтенант авиации Михаил Иванович Самохин зачитал приказ Верховного Главнокомандующего, поздравления народного комиссара Военно-Морского Флота СССР и Военного совета Балтфлота, а потом развернул Боевое Знамя полка и все под портретом Ленина прочитали на нем свежую, блеснувшую золотом вышивку; «Таллинский». Офицерам, сержантам и матросам были вручены отпечатанные на специальных бланках благодарности Верховного Главнокомандующего за овладение городами Пярну и Таллином.
Только в боях за освобождение столицы Эстонии летчики полка потопили восемь вражеских транспортов общим водоизмещением сорок три тысячи тонн, сторожевой корабль, большой тральщик, буксирный пароход и быстроходную десантную баржу. Кроме того, были повреждены еще четыре крупных транспорта, два сторожевика и более десяти мелких судов.
С высоко поднятыми головами стояли в общем строю Михаил Борисов и Иван Рачков, Александр Богачев и Григорий Штефан, их радисты, держали равнение на яркое полотнище Боевого Знамени и с чувством гордости вслушивались в лаконичную сводку сообщения об итогах боев. Гордиться было чем! В общем «котле» одержанных авиаполком побед на долю их экипажей приходилось более трети!
— Для начала совсем не плохо! — после построения поздравлял своих питомцев капитан Мещерин. Он, как и все, был радостно возбужден. Лицо его разгладилось, стало приветливым и добрым. — Но не зазнаваться! Впереди тяжелые бои. Предстоит освобождать острова Моонзундского архипелага, потом Латвию, Литву, добивать фашистского зверя в его берлоге. Все это, друзья, предстоит делать нам. — И закончил, улыбаясь: — Думаю, скоро авиабазе придется разводить специальную свиноферму.
Его слова покрыл дружный хохот.
Через несколько дней нашелся экипаж Мифтахутдинова. Сбитый в бою еще 18 сентября, на резиновой лодке с раненым штурманом Локтионовым в течение пяти суток без пищи и воды он носился ветрами по осеннему морю, пока его не подобрали финские рыбаки и не доставили советскому командованию.