- Как ты себе это представляешь Семён? – спросил профессор Балданов.
- Андрей Ильич, представьте вот точка А, в этой области космоса точка Б, как только корабль покидает определенную точку А материальной Вселенной, он сразу же материализуется в соответствующей точке Б заранее запрограммированный компьютером. Если согнуть бумагу пополам, то точка А и Б соприкасаются в единой точке. Это есть Дыра в пространстве, вход в другие галактики. По такому принципу и будет работать «Атлант».
- Это смелый проект Киров, - заметил профессор Иванов, - За последние 150 лет наука продвинулась, но к сожаленью, воплотить твои юношеские мечты никто не сможет. Потому что это невозможно. Мой тебе совет выбрось эту дурь из головы.
- Но Олег Петрович ведь это будущее Земли, как вы не понимаете, - отчаянно перебил профессора, Семён, - это изобретение значительно улучшит астрономическую работу, мы сможем преодолевать световой год за минуту. Вся Вселенная предстанет пред нами как открытая книга
- Ты слишком увлечён фантастикой, - тихо сказал профессор Калугин, - спустись с небес в реальность.
- Вы ещё вспомните меня, - обиделся Киров и ушел, хлопнув дверью.
- Ах зелёная молодость! На таких безумцах наш мир держится, - покачал головой Балданов, - ай-яй-яй…
…Мрачнее тучи возвращался домой Семён, ропща на свою Судьбу, тогда он конечно ещё не знал, что пройдёт двадцать лет и он докажет свою теорию, создав «Атлант» - машину Миров. А сейчас он был зол на весь мир. Реферат, над которым Киров трудился целый год, теперь камнем висел в ослабших руках парня. Ему было очень обидно, что его не выслушали, а только посмеялись.
Вернулся он домой серый и мрачный. Закрылся в комнате и отказался от ужина. Пропал аппетит. В сердцах он бросил папку с рефератом в угол. Папка раскрылась, и сотни листов разлетелись по комнате, словно осенние листья подхваченные ветром.
- К чёрту всё! Душу вкладываешь, рвёшь сердце на части, а всё коту под хвост, сволочи, пердуны старые. Все они поголовно грамотные.
Руки его тряслись в гневе, он ходил по комнате туда-сюда, никак не мог найти себе места. Всё в душе горело огнём и пылало отчаянием, пожирая дух славного Гения. И останется лишь пепел от Дара Божьего. Неожиданно он наскоро сложил листы в папку и положил в карман зажигалку. В приступе обиды и ярости, он задумал нечто страшное. Но словно предостережение Свыше раздался телефонный звонок. Семён в надежде, что это кто-то из профессоров, бросил папку и ответил на звонок.
- Да, слушаю.
- Киров Семён, - спросил тихий мужской голос, - ты ещё не сжёг свои записи?