Выяснилось, что швейцарец с детства учился игре на классической скрипке, но в подростковом возрасте увлекся роком и блюзом. Француз сначала учился классическому фламенко, а потом стал играть фолк. Получив деньги, мы вместе вышли на улицу. Ансамбль был готов, и сразу за воротами донорского пункта мы принялись исполнять дикие блюзовые импровизации. Привлеченные музыкой, к нам стали подходить прохожие, и уже скоро нас окружала целая толпа. Гэри попросил у одного из прохожих шляпу и, бросив туда несколько монет, стал трясти ею, изображая ритм-группу. Людям так понравилось наше выступление, что драхмы (греческие монеты) одна за другой посыпались в шляпу. Окрыленные успехом, мы двинулись по улице процессией, играя одну длинную песню. Толпа, приплясывая, шла за нами. Когда мы остановились на перекрестке, монеты уже не помещались в шляпу.
Мы разделили между собой свой первый заработок и пошли устраиваться в общежитие. На следующее утро мы проснулись знаменитыми. Куда бы мы ни шли, нас сразу окружали улыбающиеся и рукоплещущие греки. Они полюбили нас всем сердцем. Мы играли и играли, не веря, что такое бывает. Остановившись на какой-то площади, мы играли одну композицию за другой. В собравшейся вокруг нас толпе старики стали хлопать в ладоши, подростки пустились в пляс, дети помладше принялись прыгать, а матери — раскачивать младенцев в такт музыке. Все улыбались в этот солнечный день, шляпа вновь переполнилась драхмами, как вдруг толпа рассеялась и нам в лицо уткнулись стволы автоматов. Музыка оборвалась, и под конвоем полицейских мы побрели в участок. Там у нас отобрали все деньги, которые были в шляпе, и предупредили, чтобы мы больше никогда не преступали закон. Так, не успев начаться, завершилась моя карьера профессионального музыканта.
Нам удалось утаить от полиции небольшую сумму, и в поисках более спокойного места для духовной практики мы решили отправиться на Крит. На пароме мы переправились на знаменитый остров. Сойдя в порту Ираклион, мы добрались до южной оконечности острова на автобусе. Там мы нашли живописное место, поразившее нас своей суровой и дикой красотой. Залитая солнечным светом скалистая береговая линия, неприступная для кораблей, изобиловала быстрыми ручьями, глубокими ущельями и песчаными пляжами. Под ярким солнцем по горным склонам бродили козы. Никогда прежде я не видел столько пещер. В одной из них, с видом на Средиземное море, мы и обосновались. Это райское место идеально подходило для медитации, молитв и поста. Каждое утро, еще до рассвета, я взбирался на гору, где медитировал и молился, и так продолжалось до самого вечера. Я смотрел вниз, на прозрачную морскую воду, и мое желание обрести просветление становилось все сильнее и настойчивее. Гэри тоже медитировал — только внизу, у моря. Вечером мы возвращались в пещеру и ломтем хлеба прерывали пост, длившийся целый день. Лежа на каменном полу пещеры, мы делились друг с другом опытом, полученным в этот день.