Самым приятным во всем этом было то, что мифический закрытый НИИ с космическим уклоном, в котором трудился «биолог» Волков, располагался в Москве, и он все-таки оказался в своем любимом городе. Служба его продолжалась до 2003 года, за это время он «выполнял задачи и решал вопросы» (классный, кстати, термин, чисто военно-бюрократический: «У нас проблема в N. слетайте, Волков, решите вопрос»). И летал, и ездил, и решал.
Так и служил он достаточно долго, решая вопросы и выполняя задания. Происхождение неизбежных при таком активном образе жизни травм и ранений сначала объяснял жене авариями на полигоне где-то там, в районе космодрома, и даже слегка диссидентствовал, поминая незлым тихим словом качество отечественного оборудования. А появившийся вдруг посреди зимы загар объяснял походом в солярий. Сначала жена волновалась, затем перестала, а потом и вовсе некому стало что-либо объяснять.
После развала казавшейся раньше несокрушимой империи выезды в дальнее зарубежье практически прекратились. Сергей, к тому времени уже командир группы, носился со своими ребятами, как тот Буревестник, по бескрайним просторам бывшего СССР, а ныне независимым и зачастую не очень дружелюбным к России государствам.
За развалом великой, черт подери, страны последовали интересные перемены и в службе. Если раньше к руководству спецурой на пушечный выстрел не подпускали непрофессионалов, то после известных событий они поперли косяком. Вскоре вместо битых, понимающих ремесло мужиков у руля встали менеджеры в погонах – чьи-то детки, друзья-единомышленники и просто соседи по даче. Если б можно было рассекретить хоть некоторые из спланированных ими операций да зачитать их на эстраде! Задорнов со Жванецким разрыдались бы от бессильной зависти и ушли б трудиться в народное хозяйство.
Когда лучший российский полководец Паша Мерседес, выполняя волю упившегося гаранта Конституции, начал чеченскую войну (sorry, антитеррористическую операцию), Волков с группой месяцами не вылезал из командировок. Что интересно, успех большинства проведенных его и таких же групп операций без зазрения совести приписывали себе абсолютно к этому непричастные люди и целые службы, даже что-то вроде графика подвигов организовали. С наградами, естественно.
Да и хрен с ними, с наградами и подвигами. Сергей в Чечне такого насмотрелся... Ему ведь как профессионалу с самого начала было ясно, что гордых нохчей можно было, выражаясь босяцким языком, угондошить за месяц-полтора. Какой бы ни был слон – старый, хромой и даже больной сахарным диабетом, – у Моськи в бою с ним шансов ноль. Эта так называемая контртеррористическая операция все больше напоминала симбиоз цирковой борьбы нанайских мальчиков с беспроигрышной (для московских вельмож, естественно) лотереей.