Впрочем, справедливости ради, стоило отметить, что фотографии отражали и трудовые будни. Вот все они сидят в президиуме, жадно внимая стоящему на трибуне, застегнутому на все пуговицы чиновнику донельзя московского вида. Вот глава района перерезает ленточку у входа в какой-то заводской корпус (ба, это же открытие «Гиппократа»!), а остальные присутствующие радостно аплодируют. Он же вручает какой-то тощенький пакет скромно одетой старушке с двумя орденами Славы на потертом жакете, а верные друзья стоят рядом и радуются за него и за старушку. Они же на стройке, обязательно в касках, уставились куда-то вдаль. А вот...
– Очень много работы, – господин Козленочкин изволил-таки оторваться от писанины и, не подавая руки, представился: – Виктор Дмитриевич.
– Очень приятно, Александр Корнелиевич.
– Из «Росмеда»?
– Из него родимого.
– Имеете полномочия для ведения переговоров?
– Безусловно.
– Тогда слушаю вас.
– А зачем же просто слушать, можно еще и посмотреть, – с этими словами Саня достал из пижонского портфеля (натуральный аргентинский «Casa Lopez») DVD-диск, подошел к телевизору и вставил его в пасть встроенного проигрывателя. Вернулся к столу.
– Давайте вместе посмотрим кино, – предложил он чиновнику, – кстати, со звуками.
– Что за кино?
– Сейчас увидите. Уверяю, вам будет очень интересно.
Фильм под рабочим названием «Волжская Камасутра» и впрямь оказался весьма увлекательным и динамичным. Главные действующие лица, чиновник Козленочкин В. Д. и двое безымянных юношей атлетического сложения и весьма томного вида, уже с первых кадров, не тратя времени на ненужную лирику, сплелись в морском узле страсти, оглашая место действия стонами и голубиным воркованием.
У чиновника натуральным образом отвалилась челюсть, лицо приобрело цвет нижней части российского триколора с добавлением свекольного оттенка. Не в силах что-либо произнести, он взирал на творящееся на экране непотребство. Зато Котов раздухарился:
– Ого-го, как вы их! Какая экспрессия, поза какая! А пальчиком-то, пальчиком, ну вы даете, прямо жеребец! А как они вас теперь! Да, есть что вспомнить! – и деловито спросил: – Еще раз прокрутить эту романтику или и так все ясно?
– Все ясно, – ответил немного пришедший в себя любитель острых сексуальных ощущений. Он вскочил, подбежал к телевизору, достал диск и, ломая его на мелкие кусочки, заорал: – Ты пугать меня вздумал, москвич хренов? Сейчас я людей вызову, и тебя...
– Что меня, дебил? – С московского гостя сдуло остатки вежливости, и он тоже перешел на ты. – Диск ты сломал, а это – проглотишь? – И он предъявил ошалевшему герою-любовнику листовку с фотографиями хозяина кабинета в наиболее удачных ракурсах и краткими словесными комментариями, отображающими его сексуальные пристрастия и человеческую сущность. – Сегодня вечером всем твоим друганам, с кем вместе пили-ели, баб валяли, это, – он показал извлеченный из портфеля еще один диск, – доставят с нарочными. А этим, – он потряс в воздухе листовкой, – завтра к утру весь город заклеен будет. Ты хоть представляешь, что с тобой твои бывшие кореша сделают, а? После того как руки, что тебе подавали, отмоют в каустике? Представляешь? Нет? Вот и я не представляю, фантазии не хватает.