После заутрени следовала легкая трапеза, но оруженосцам надо было поторопиться. Позже на плац выходили старшие рыцари, которым вовсе не хотелось делить поле с молодняком. Поспешно запихнув в рот пару кусков хлеба и глотнув разбавленного вина, юноши направились к выходу из трапезной. Шагали они сначала чинно, но в дверях все равно образовалась давка, и во двор уже вывалились толкающимся, хохочущим клубком. Вдобавок проныра-Жак ухитрился напихать за пазуху хлеба и мягкого сыра. В толкучке все это размазалось, и сейчас молочный братец Гуго де Безансона являл собой весьма занятное зрелище.
Проходивший мимо молодой рыцарь Гильом де Букль презрительно выгнул губы. Сам он лишь недавно стал посвященным братом, но уже успел отрастить рыжую бородку, усы и преисполниться чванства. Когда де Букль заметил Томаса, гримаса его стала еще более надменной. Мало кто из обитателей Тампля обрадовался появлению шотландского полукровки, да еще и племянника приора, но никто не выказывал своего недоброжелательства так явно, как де Букль. И все же тон его, когда он заговорил, был издевательски-учтивым:
— Кого я вижу? Не это ли герой, своею рукой сразивший лучших рыцарей Эдуарда? Зачем вы направляетесь на плац, господин Лермонт — ведь, судя по всему, вы уже в совершенстве постигли воинское искусство, и не раз вместе со своим сюзереном обращали в бегство английскую армию?
Томас изобразил вежливую улыбку. В поединке на мечах он де Буклю, несомненно, проиграл бы, но в словесной дуэли шансы были на его стороне.
— Как же, брат Гильом — вам должно быть известно, что приор специально вызвал меня письмом из Шотландии, дабы я обучил его рыцарей воинским премудростям.
Жак восторженно захохотал, Робер хмыкнул, Гуго-силач громыхнул смехом, и только Шарль насупился — ему-то хотелось вышагивать рядом с гордым рыцарем де Буклем, а не с этими ничтожествами.
Гильом заломил бровь.
— В самом деле? Я слышал другое. Говорят, вы сильны лишь трепать языком, а вот в поединке с «сарацином» раз за разом проигрываете «сарацину».
«Сарацином» называли деревянный торс человека, свободно вращающийся вокруг столба. В одной руке «сарацина» был щит, а в другой — камень в кожаной сумке. В щит следовало ударять мечом, и при этом уворачиваться от камня или закрываться собственным щитом. Более высокие «сарацины» предназначались для отработки удара копьем на скаку, но к ним подпускали пока лишь искусного Робера.
Томас едва удержался, чтобы не потереть плечо — позавчера на тренировке ему здорово досталось камнем, к вящему веселью остальных оруженосцев и рыцарей.