Смяв в кулаке аляповатый глянцевый флаер, Ян обогнул жизнерадостную представительницу рекламной индустрии. Теперь ещё и урна нужна. У эскалатора переминались с ноги на ногу давешние туристы-перегонщики. Задрав головы, они старательно читали все указатели, но пока что не преуспели. Ян свернул к ним:
— Не заблудились?
Старший обернулся первым:
— О! Малой! Это хорошо, что ты тут! Нам бы автобусы междугородние, в Гиссен надо.
Ян объяснил, как им выйти к остановкам и где купить билеты. Перегонщики кивали и внимательно следили за указующими взмахами его рук.
— Вот спасибо! Слышь, малой? Машинку-то не надумал присмотреть? А то давай «бэху третью» подгоним, а хочешь — «гольфá» годовалого. На востоке-то всё здорово повымели, а тут ещё есть, есть красавицы в тучных стадах! Короче, пиши телефон. Надумаешь — сразу к нам, к чужим не надо ходить, сам всё понимаешь. Эй, у кого ручка есть?
Ян не особо пытался отказываться, хотя ни о какой машине в Москве пока даже и не думал. Сунул перегонщику мятую шарлатанскую рекламку, подождал, пока тот распишет ручку и выведет на радужных полях телефонные номера.
Дружелюбно распрощались. Перегонщики устремились к автобусам в неведомый Гиссен, Ян спустился по эскалатору на железнодорожную платформу. Воздух пах бельгийскими вафлями и кёльнской водой.
Откуда-то вдруг притёк шумный поток японских туристов. Разноцветные пуховики, вспышки фотоаппаратов, смешной непонятный гомон. В какой-то момент в толчее приоткрылась узкая прореха, и на другой стороне платформы мелькнула белая табличка: «Quo va…», — но потом Ян понял, что это просто кафельная плитка, мозаичный узор на стене.
Всё это было странно и неправильно. Яна не оставляло чувство, что он что-то проспал и пропустил. Менты, таблички, Стекляш… В подошедшем поезде промелькнула девушка, очень похожая на Ингу, и Ян выкинул всё остальное из головы.
В вагоне было тесно, удалось примоститься только на жёрдочке шириной в четверть сиденья — остальное место похоронил под собой человек-гора в тирольской шляпке с пером, его чёрный чемодан формой и габаритами напоминал гроб. Несмотря на очевидный дискомфорт, Ян умудрился снова впасть в спячку.
В этот раз щедрое подсознание наградило его полновесным цветным сном. Правда, что-то не заладилось со звуком, и все события развивались в абсолютной противоестественной тишине. Ян-не-Ян, некий человек, глазами которого смотрел на окружающую нереальность условный оператор-постановщик, шёл по типичной рыночной площади типичного немецкого города. Проплывали мимо, не задерживаясь в памяти, знакомые логотипы и вывески, давно выученные наизусть рекламные плакаты, случайные витрины. Широко открывал рот уличный торговец, его яркий ларёк пах корицей и горячим шоколадом. Беззвучно смеясь, мимо прошмыгнула стайка школьниц.