Отчаявшись избавиться от этих навязчивых мыслей, Саманта вновь повернулась к пилоту. Она сидела рядом с ним, но из-за шума двигателей они могли переговариваться только по радио.
- Далеко еще? - спросила она, надеясь, что его познания в английском не ограничиваются тем формальным приветствием, которое было произнесено им при встрече.
- Мы почти прилетели, - ответил он вежливо, но Саманта даже почувствовав его сдержанность, все же не отступила.
- А мистер Патнем - э-э-э - часто пользуется вертолетом?
Это был глупый вопрос, и она надеялась, что ее собеседник не расценит его как попытку разузнать, не привозил ли Мэтью на остров других девушек. Строго говоря, он и в данном случае не сам пользовался вертолетом. Она вообще не знала, летает он на нем когда-нибудь или нет.
Во взгляде повернувшегося к ней пилота она прочитала недоумение и отнесла его на свой счет. Наверное он удивлен, что особенного нашел в ней Мэтью. Но пилот лишь пожал плечами и переключил внимание на приборы.
- Вертолет в его распоряжении в любой момент, - сказал он после долгого молчания, когда Саманта уже решила, что ответа ей не дождаться, - но, поскольку он живет в Англии, - медленно продолжал Спиро Ниаркос, - чаще всего я вожу его мать.
Саманта перевела дух:
- Его мать?
- Да. Кирию Патнем. - Он помедлил, а затем вежливо спросил:
- Вы ведь знакомы с ней, не так ли?
- Нет, не знакома.
Саманта ответила, не задумываясь; ее мысли лихорадочно вертелись вокруг сказанного Спиро. Кто же такая мать Мэтью, если ей не в диковинку летать на вертолете? И почему Мэтью не предупредил ее, что он не из обычной семьи?
Она решила, что сама во всем виновата. Ей надо было расспросить его понастойчивее, прежде чем соглашаться на эту поездку. Хотя у нее мелькала мысль, что тот, кто дает званый ужин на пятьдесят человек, скорее всего, не бедствует, но такое ей и в голову не приходило.
По правде говоря, она была настолько поглощена своими переживаниями и чувством вины перед Полом, что все остальное почти потеряло для нее смысл. Больше всего ее мысли занимали их отношения с Мэтью; и только когда Спиро Ниаркос упомянул его мать, Саманта поняла, насколько была наивна.
Что она здесь делает? - вновь и вновь спрашивала она себя. Что дает ей право играть в кошки-мышки с Полом, ставить под угрозу их отношения, которые длятся уже седьмой год? Если ей захотелось острых ощущений - а другого объяснения своим поступкам она не видит, - надо было выбрать для этого кого-нибудь из своего круга. А не позволять соблазнить себя человеку, статус которого начинал ее пугать.