– Но, полагаю, кто-то же должен этим заниматься?
– Чем?
– Ну, выполнять твою работу. Кому-нибудь ведь нужно быть деканом.
– Ты согласен, правда? – она одновременно спросила и с жаром одобрила мое высказывание, словно оно открывало решение проблемы, с которой деканша долго боролась в глубине души.
Затем жалобным тоном объяснила:
– Самое легкое для человека заниматься своим делом. Но общее благо превыше личного. Так, кажется, говорил Аристотель, это истинно и для наших дней, хотя уже почти никто об этом и не помнит. Кто-то же должен посвятить себя общему благу, правда? Это вопрос ответственности.
Еще какое-то время деканша продолжала говорить. Я, видно, отвлекся, потому что около больницы Святого Павла вдруг услышал вопрос, повергший меня в недоумение:
– Как ты думаешь?
Чтобы не выдать свою рассеянность, я притворился, что теряюсь в сомнениях.
– Знаешь, честно говоря, даже и не знаю, – пробормотал я.
– Мы можем зайти здесь в любой ресторан, – уточнила она. – Я никуда не тороплюсь: у меня весь вечер свободен. Можно отметить твой конкурс.
Все еще не веря себе, я, наконец, осознал, что происходит. Вероятно, я должен был принять предложение: во-первых, конечно же, чтобы не перечить деканше, а во-вторых, кто знает, а вдруг я, воспылав красноречием во время задушевной совместной трапезы, отважусь довериться ей и попрошу все же заменить заявку. Тем не менее я не принял приглашение. Отчасти потому, что это предложение окончательно выбило меня из колеи, а отчасти и потому, что, по пути наслушавшись деканшу, я напрочь отмел возможность, будто она станет ходатайствовать перед ректоратом о замене заявки; но в первую очередь потому, что должен был быть дома, когда позвонит Марсело.
– Не знаю, что тебе сказать, – мямлил я, лихорадочно перебирая в уме способы отказаться от приглашения в наиболее щадящей форме. – Честно говоря, мне сегодня не очень удобно.
– И почему нет? – спросила она с каким-то жалким вызовом и одновременной досадой, словно только что осознала, что слишком раскрылась передо мной, но все же решила, будто в этой ситуации безопаснее идти вперед, чем отступать. – Тебе же в любом случае надо пообедать, правда?
– Да, но… Я только что вспомнил, что у меня дела.
Мое оправдание не было враньем, но, должно быть, прозвучало именно так, потому что деканша тут же замкнулась в угрюмом и обиженном молчании. Показывая ей угол, где нужно меня высадить, я попытался сгладить грубость своего отказа.
– Во всяком случае мы же можем договориться на любой другой день, правда?
– Ладно, – поспешно согласилась она, словно хватаясь за соломинку, и, остановив машину, взглянула на меня с тоскливым блеском в бездонных зеленых глазах. – Когда?