Мне повезло: я почти сразу же наткнулся на подходящую квартиру. Она располагалась в трехэтажном здании на улице Авиньон, недалеко от Рамбласа.[30] В ней было две комнаты, ванная и кухня. По правде говоря, она оказалась слегка темноватой и сыроватой и, кроме того, старой но правда и то, что по сравнению с прежним жильем она стоила довольно дешево и, хотя я бы не назвал ее большой, но в первый же день сказал себе, что если мне удастся избавиться от накопленного за много лет лишнего барахла, то особых проблем с местом не будет. Моим первым желанием было переехать сразу же, но, несмотря на это, я расценил как проявление доброты и порядочности тот факт, что владелец квартиры попросил отложить переезд до окончания Рождественских праздников, чтобы успеть закончить мелкий, но необходимый, по его словам, ремонт труб.
Поскольку я не мог и не хотел везти с собой в новый дом остававшиеся у меня вещи Луизы, я заблаговременно позвонил моей теще, чтобы ее дочь пришла и забрала их. Я уже давно не говорил с матерью Луизы, и разговор вышел довольно сумбурным. Невероятно, но вначале мне показалось, что теща не узнала меня, и я неизвестно почему решил, что она заразилась от Луизы неприязнью ко мне и притворяется, что не узнала мой голос. Думаю, это сильно огорчило меня, особенно (полагаю) потому, что я объяснил себе подобное пренебрежение как исчезновение последнего мостика, связывавшего меня с Луизой. Во всяком случае, по словам тещи я понял, что моя жена больше там не живет. Я попросил телефон, где бы я мог ее разыскать. Она дала мне номер, и не без некоторой грусти я простился с ней. Я тут же набрал номер, который она мне сообщила, но ответила мне не Луиза, а Хуан Луис.
– Извини, Хуан Луис, это Томас, – поспешно извинился я. – Я звонил Луизе. Твоя мать, верно, ошиблась и дала мне неправильный номер.
– Мать совсем плоха, – сообщил он, не снизойдя поздороваться.
Словно разговаривая сам с собой или словно я спрашивал его о матери, Хуан Луис продолжал:
– Не знаю, что с ней происходит, но, по-моему, это уже старческий маразм.
Он принялся рассказывать о ее небрежности, оговорках, глупостях и забывчивости, и наконец подытожил:
– Я так и сказал Луизе: пора класть ее в больницу.
– Мне очень жаль, – произнес я искренне, затем, пытаясь завоевать его расположение, я спросил: – Как Монтсе и ребята?
– Хорошо, – сухо отрезал он и, будто что-то вдруг вспомнив, с неожиданной любезностью поинтересовался: – Тебе нужен телефон Луизы?
Он мне его дал. Затем презрительным тоном сообщил, что Луиза живет с Ориолем Торресом. Почему-то меня эта новость совсем не удивила.