Раххан передвигался очень быстро и почти бесшумно, будто ему не мешала темнота. Маша по сравнению с ним чувствовала себя неуклюжей.
— Тише… — Раххан пригнул ее голову пониже, заставляя присесть за раскидистым кустом, когда они подошли поближе к тому месту, где горел костер. — Не вздумай туда полезть!..
Маша несколько раз кивнула, подтверждая, что поняла. Это было недостойно общевистки, и вообще, мелкобуржуазные страхи и предрассудки не должны были довлеть над ее сознанием, но… Следовало признать, что она боится. Того, что сейчас происходит на поляне, боится Веся.
Она никогда прежде не видела его таким… Это был не заносчивый аристократ, злой на язык, не тот спутник, к которому Маша успела привыкнуть… Перед ней предстал какой-то иной человек, и познакомиться с ним поближе ей вовсе не хотелось!
Обнаженный по пояс, он стоял у костра, и змеиные знаки на блестящей от пота коже свивались и развивались, меняя узоры. Только теперь, казалось, это Веся вовсе не беспокоило. Распущенные волосы касались языков пламени, будто переплетались с ними; большой змей на груди мужчины развил кольца, а в глазах жреца сейчас не отражалось даже пламя костра, в них царила беспросветная тьма.
Сверкнуло лезвие — Маша узнала тот самый серп, в отблесках костра он показался ей окровавленным.
— Жреческие ножи часто бывают такой формы, — прошелестел ей в ухо Раххан. — Вот где он выучился с ним обращаться… А я еще удивлялся…
Девушка всегда полагала, что древние жрецы читали молитвы или еще как-то обращались к своим вымышленным покровителям, но Весь молчал. И лес молчал, будто замерев в ожидании чего-то… Чего же именно?
Короткий писк — девушка зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть, когда Весь вытащил у себя из-под ног какое-то существо. Точно, зверек, один из тех, которых так умело ловил силками Раххан. Их много водилось в лесу, мясо на вкус напоминало крольчатину, и Маша, как ни жаль ей было маленьких пушистых прыгунов, смирилась с тем, что они вынуждены убивать животных. В конце концов, свиней в обхозах тоже выращивают на мясо, и тут ничего не поделаешь.
Весь резко поднял замершую от ужаса зверушку над костром, сверкнул остро отточенный серп. Маша зажмурилась на секунду, чтобы не видеть, как кровь брызнет на лицо и грудь мужчины, потом осторожно приоткрыла один глаз. Странно, никаких кровавых потеков она не заметила, а зверек исчез. В костер его Весь бросил, что ли? Но тогда воняло бы паленой шерстью. И, к слову, дымом тоже не пахнет, странный какой-то огонь, разгорается все сильнее, а Весь ведь не подкладывает в него хворост!