Мы закивали — с ним все было ясно. Детские кошмарики, страшные сны — кому же это не знакомо? Ни за что бы не поверил, если бы кто-то мне сказал тогда, что пройдет не так уж много времени, и я на описании таких вот «ужастиков» заработаю порядка миллиона долларов.
— Хуже всего то, что мне приходится молчать про эти страхи, чтобы мой любимый братец… ну, Билли, черти бы его взяли… не растрезвонил всем и каждому, какой я трус. А я вовсе не трус… — он с несчастным видом пожал плечами, — но мне бы не хотелось видеть того парнишку. Ведь если он и в самом деле настолько плох, то непременно мне приснится, и не раз…
Сглотнув, я посмотрел на Криса — во взгляде его было понимание. Он поощрительно кивнул Верну: давай, мол, дальше, выскажись — легче будет.
— В общем, я боюсь, что он не просто станет посещать меня в кошмарных снах, но будет прямо-таки преследовать меня, лежа там, под кроватью, в луже крови, изрезанный на куски, и тем не менее двигаясь, понимаете, двигаясь… Он будет пытаться меня схватить!
— Бог ты мой! — выдохнул Тедди, — у меня тоже бывают кошмары, но такое!..
— Я ничего не могу с этим поделать, — словно оправдываясь, проговорил Верн. — И все же мне почему-то кажется, что мы должны его увидеть. Понимаете, должны… Но… Не нужно относиться к этому как к забавному приключению.
— Да, — тихо сказал Крис, — пожалуй, ты прав.
— Вы ведь никому не расскажете? — В голосе Верна послышалась мольба. — Не о кошмарах, разумеется, — они у всех бывают, а о том, как я просыпаюсь от того, что кто-то будто бы притаился под кроватью. Никому, ладно? Ведь я уже не маленький…
Мы пообещали, что, ясное дело, не скажем никому, и снова воцарилось чуть неловкое молчание. Было только без четверти три, однако дьявольская жара и обилие чрезвычайных происшествий создавали впечатление, что времени прошло гораздо больше, а до Харлоу было еще далеко. Следовало поторапливаться, чтобы хоть как-то приблизиться к цели до наступления темноты.
Мы вышли к железнодорожному разъезду с установленным на высокой ржавой мачте семафором. Каждый попеременно попробовал попасть камешком в одно из его металлических, давно не крашенных крыльев, однако это никому не удалось. Где-то в половине четвертого впереди показался мост через Касл-ривер.