Портал, бесспорно, вел в проклятый Шаа-дом, и у архонта был психически заряженный опал размером с кулак, который должен был привести его к тому, кого следовало найти. Указ тирана запрещал вход в Шаа-дом, и даже упоминание этого места было преступлением. Однако это было необходимо для следующей стадии заговора, который он так долго планировал. Когда он войдет в портал, пути назад уже не будет. Оставалось лишь надеяться, что ему хватит сил пережить те ужасы, что скрывались в проклятых залах Шаа-дома. По такому случаю Иллитиан облачился в угловатые черные доспехи, в которых обитал маленький, но свирепый дух войны. Он был достаточно умен, чтобы по команде выпускать мономолекулярные лезвия или играючи отсечь покалеченную конечность, чтобы спасти жизнь своему хозяину. Пока что доспех не был ничем украшен. Шлем архонт не надел из тщеславия. Он вытащил длинный тонкий клинок, способный резать камень, собрал всю свою отвагу и шагнул в портал.
Сначала Ниос ощутил, что ему холодно и он не может дышать, через миг чувство сменилось на влажную жару. Выйдя из арки, он оказался на краю широкого проспекта. Плиты мостовой почернели и растрескались, декоративные деревья и статуи превратились в скрученные скелеты, как будто мучительно впивающиеся когтями в пасмурные небеса. За выжженным пейзажем Ниос чувствовал эпицентр катаклизма, постигшего Шаа-дом. Он знал, что там находится разлом, где все еще горит противоестественный огонь, порожденный давней катастрофой. Скверна варпа пропитывала воздух, сама реальность ощущалась болезненной, грязной. Легкая дрожь, с которой Та, что Жаждет, медленно высасывала душу, всегда чувствовалась даже в Комморре, однако там она находилась под контролем. Здесь же это чувство проносилось сквозь Ниоса, будто порывы ветра, и холод пробежал по его спине, когда он понял, что умрет, если останется здесь надолго. Он счел Коготь Кириикс ужасным, но это была детская игрушка, рабское подобие в сравнении с Шаа-домом.
Таков был кошмар, созданный великим тираном, когда тому бросили вызов. Он использовал свое невероятное могущество не для того, чтобы возвеличить эльдаров, но для их уничтожения, которое лишь приводило всю расу ближе к забвению. Много поколений назад процветающее царство-сателлит Шаа-дом слишком возгордилось, чтобы Асдрубаэль Вект мог присмирить его своим авторитетом, и стало слишком сильным, чтобы запугать его. Когда Эль’Уриак, архонт всея Шаа-дома, собрал свои войска и объявил себя императором, Вект прилюдно поклялся, что все в Шаа-доме почувствуют лезвие его меча, и не солгал. Он подверг геноциду и без того вымирающую расу.