Авила получала истинное удовольствие от звучащей в стенах церкви музыки и от разливающегося повсюду аромата благовоний.
Принц Дарий предупредил ее, что на похороны обязательно соберутся все хоть сколько-нибудь влиятельные жители Афин.
Поэтому Авила позаботилась о том, чтоб ее лицо прикрывала достаточно плотная вуаль.
Благодаря этой вуали даже те, кто лично знаком с принцессой Мэриголд, не заподозрили бы подмены.
Авила никогда ранее не слышала, как поет греческий хор, но она была уверена, что красота слов соответствовала красоте музыки.
Когда служба подошла к концу, все подошли к гробу, чтобы проститься с покойным.
Принц Дарий и Авила первыми покинули церковь.
Поскольку его величество король Георг был сейчас с семьей в Дании, то многим формальностям не уделял ось должного внимания.
По мнению Авилы, все в связи с этим чувствовали лишь облегчение.
Она молча шла рядом с принцем, размышляя о том, как он привлекателен.
Леди Бедстоун, которая попросила усадить ее в последнем ряду, была уже рядом с экипажем, дожидавшимся их снаружи, когда подошла Авила.
Принц открыл дверцу и помог дамам сесть.
— После обеда я вас похищаю, — тихо сказал он принцессе. — Посол посвятит вас в наши планы.
Авила улыбнулась, и карета тронулась. Теперь, когда рядом никого не было, можно было снять шляпку.
— Вы слышали, что назначено на сегодняшний день? — спросила она леди Бедстоун.
— Его высочество говорил, что вы куда-то должны ехать, но, боюсь, я не расслышала, куда именно, — неопределенно ответила леди Бедстоун.
Сейчас они были на пути в посольство.
Вчера принц предупредил ее, что на сегодняшний день назначен официальный прием для узкого круга родных и друзей умершего.
Сам он не мог там не присутствовать, но он боялся, что эта встреча может показаться Авиле довольно скучной, поэтому было решено, что она отобедает в посольстве.
Ей так много еще хотелось увидеть, но удручало то, что до отъезда в Англию оставался лишь один день.
Лорд Кардифф довольно ясно дал ей понять:
— Думаю, вы понимаете, мадам, что меня в Англии ждут неотложные дела. Мы должны ехать, если здесь нас больше ничего не держит.
Авила с трудом удержалась, чтобы не сказать, что для Греции у нее всегда есть сколько угодно времени.
Ей бы хотелось остаться здесь еще на несколько недель, чтобы увидеть как можно больше.
Она знала, что хочет остаться не только для того, чтобы получше познакомиться с Грецией, но и для того, чтобы подольше побыть с принцем Дарием.
Она не могла представить, что в мире есть еще что-либо более прекрасное, чем рассказы принца о богах и богинях, о Парфеноне и Эрехтейоне.