Дракон зарычал.
– Занятно поменялись роли, не правда ли?
– Ты не сможешь, – метался он в бессильной злобе. – Ты! Ты всего лишь человеческая девка, которой дали силу.
– Впихнули, – поправила я. – И чем же такая человеческая девка отличается от нее? Твоя жена тоже человек. А уж войти в мир твоему дитяти тем более непозволительная глупость.
Дракон не выдержал и бросился ко мне… Но не успел сделать и пяти шагов, как от ледяного монолита отвалился увесистый кусок, разлетевшийся по полу мелкими осколками.
– Тихо! – рявкнула я. – Мне не хочется прекращать свое развлечение так быстро.
– Что тебе нужно?
– А что тебе было нужно от Хранительницы? Думал, я могу проконтролировать твоего выродка? – Фыркнула. – Ты мне льстишь. Неужели мамочка не сказала тебе, что я всего лишь щит для клана Алауэн, но никак не акушерка. И уж если Диар отказалась помочь, моих знаний тут явно не хватит. Глупец! – Новый кусок льда медленно пополз вниз, все же не удержался и рухнул на пол. Осколки как брильянты сияли в ярких солнечных лучах. – Что мне нужно? Чтобы ты захлебнулся своей болью. Чтобы твоя надежда умирала в муках. Чтобы ты выл от потери.
– Думаешь, я в свое время не выл? Ледяными ведь просто так не становятся, Хранительница. Ты ведь не видела, как он умирает. Ты бросила его одного. Ты даже не знаешь, насколько больно ему было. А я видел, как Илистина умирала. День за днем. Как ты думаешь, сколько боли может выдержать хрупкая девочка? Очень много.
– Ты знал, на что шел, когда брал себе человеческую жену.
– Сердце не выбирает.
Ох, подозреваю, мы еще долго могли так переругиваться. Я получала моральное удовлетворение, нанося ему жестокие словесные удары и наслаждаясь страхом в нефритовых глазах. Он… дракон тянул время в надежде защитить то, что осталось от его возлюбленной.
Запуталась… Запуталась окончательно и бесповоротно. Заблудилась в своих желаниях, в чужих пороках, в тоске по ушедшему и кровавой ране. Я человек, а не ледяной дракон, так почему творю зло и причиняю страдания? И разве я не имею на это права после того, что Сантан сотворил со мной? Или все-таки с нами?
Желая убедиться в своей правоте, не дать себе поддаться этой слабости и отступить, спасая свою решимость, я слегка тронула нить-связку, которая когда-то соединяла меня с желтоглазым драконом. Холод и пустота на той стороне причиняли физическую боль, и я уже давно запретила себе бередить эту рану. Так что была поражена, когда за ледяной стеной рассмотрела свет.
И снова лед, и снова желтые глаза напротив. Как в моем сне. Но только почему они такие теплые? Почему? Что происходит?