И со всей мощи ударила в башню. На какой-то невыносимо долгий миг все застыло. Кажется, даже время остановилось. А потом раздался взрыв. Лед, сковывающий башню до половины, разлетелся словно хрусталь. За ним затрещал и камень. Башня покосилась и медленно начала съезжать на одну сторону.
Сантан взревел.
Оказалось, что я не самая безумная на этом празднике смерти. Мне даже на мгновение почудилось, что у ледяного случится сердечный приступ и он свалится на снежные наносы бездыханной тушкой. Но это не входило в мои планы, так что пришлось приводить невменяемого дракона в себя снежной оплеухой, откинувшей оцепеневшего Сантана на добрый десяток метров. Перевернувшись в воздухе, он оскалил белые, опасно острые зубы.
– Испугал эльфа целлюлитом, – фыркнула я.
Помнится, мне как-то показывали фокус – дракон несколько часов ходил, зажав двумя клыками обычное куриное яйцо. На нем даже трещинки не осталось.
Вот только мне не верится, что после моей встречи с этим потенциальным ожерельем я останусь цела. Так что пришлось брать крылья в… свое полное распоряжение и махать подальше, пока у Сантана пар носом не повалил.
О! Два совершенно чокнутых дракона (ну ладно, один дракон и одна жертва эксперимента) в небе – это, конечно, слишком. А вот если прибавить к ним взбешенную драконицу, на всех парах несущуюся к нам, тут вообще «прощай, долина, мы не будем по тебе скучать».
В общем, пару минут я крутилась между ними, как ужаленная в одно интересное место. Сантан изрыгал ледяное крошево и пытался подобраться поближе, Каянэт поливала огнем, который я, впрочем, отводила в сторону ее сынка с помощью щита. Так что никто не скучал. И зачем, спрашивается, Сантану понадобилось ворчать на мать и посылать ее дальними дорогами? Он, видите ли, сам меня прибьет. Потенциальную жертву, разумеется, никто не спросил.
Каянэт же меня поразила. Она… пошла против сына и сказала, что я их последняя надежда выжить. Что ее сын дурак и давно надо было забыть его мороженую девку…
От дальнейших семейных разборок спас…
Я смотрела, как ледяного дракона на лету сшиб другой – ярко-алый, и боялась даже допустить возможность. Дыхание сперло где-то в груди, а все мысли улетучились. Все, что я могла, – это лишь смотреть, как переплетается бело-огненный комок драконьих тел, как сталкиваются два дыхания. Как капает на снег алая кровь от рваных ран.
Очень скоро поникшие крылья опустили меня на одну из дюн, но я все так же не отрывала взгляд от красного дракона. Не думая, не признаваясь себе. Просто тихо роняя слезы, катящиеся по щекам.