На стене винчестер и топор,
За окном ворочается бор.
Выпрямляют дикие хребты
Дерева небесной высоты.
В черных ветках розовый туман,
Строят птицы легкие дома.
Серым дымом огибает ствол
За волчицей сухопарый волк.
Снова март над хижиной моей
Зашумел в вершинах тополей,
Потемнев, обрюзгла тишина
В четырех бревенчатых стенах.
Поседел и, заскучав, зачах
Зимних дней товарищ – мой очаг.
Потому несносней тишина,
Потому неистовей весна.
О порог колотится прибой,
Вихрь зари кружит над головой.
Это гул разбуженной воды,
Что бежит с отрогов золотых,
Это храп раздавленных снегов,
Скрежет льдов у тесных берегов,
Это ярость молодой травы,
Взрывы в почках стиснутой листвы,
Это грозный изюбриный рев,
Это гром скрестившихся рогов…
И над всем рокочет боевой,
Гулкий грохот сердца моего.
В синей мгле ворочается бор,
Словно месяц, мой топор остер.
Я рублю им старые стволы,
Опьяненный запахом смолы,
И пою без устали о том.
Как высок и светел будет дом,
Как дымок взовьется над трубой,
Как нам будет хорошо с тобой
Коротать свой отдых у огня,
Дорогая, дальняя моя.