Все это начинает происходить в первобытных племенах уже тогда, когда люди все еще живут охотой и собирательством. Однако до тех пор, пока эти два вида деятельности полностью или почти полностью исчерпывают собой производство средств к жизни, разделение труда не может зайти в своем развитии настолько далеко, чтобы отношения авторитарного или индивидуального управления стали преобладать над отношениями коллективного управления в системе производственных и всех прочих общественных отношений, а первобытная община как самодостаточное общество сменилась бы более широкими по своему охвату формами общности людей. В тех регионах, где в силу различных причин — главным образом природных условий — охота и собирательство не были оттеснены земледелием и скотоводством на задний план, первобытный коммунизм сохранился до тех пор, пока индустриальная цивилизация не начала, распространяясь по всей земле, втягивать живущих первобытной жизнью людей сначала в капитализм, а затем также и в неоазиатский способ производства>8. Но история в этих регионах не стояла на месте: в тех пределах, какие были заданы доминированием охоты и собирательства в первобытном производстве, разделение труда неуклонно нарастало. Преобладание коллективных отношений в обществе хотя и сохранилось, однако стало весьма неявственным. Первобытное племенное самоуправление в основном свелось к военной демократии; первобытные племена хотя еще не перестали быть единой семьей, но близко — где более, где менее — подошли к тому, чтобы окончательно перестать быть ею; там, где первобытные племена жили в тесном контакте друг с другом, между ними развился весьма интенсивный (хотя и не настолько, чтобы контактирующие племена окончательно перестали быть независимыми друг от друга обществами) обмен. Все первобытные общества, с которыми столкнулись европейцы за последние пятьсот лет, находились именно на этой стадии развития — на стадии начавшего разлагаться, но не разлагавшегося до конца первобытного общества. С первобытным обществом в стадии его расцвета европейцы не имели дела нигде; поэтому науке приходится делать заключения о том, каким оно было, при помощи сравнительного анализа, вычленяя в культурах папуасов, чукчей, бушменов, племен из бассейна Амазонки и т. п. более архаичные элементы и заполняя пробелы в совокупности известных фактов так же, как палеонтологи реконструируют по нескольким окаменелым костям внешний облик давно вымершего животного. Те же, кто судит о классическом первобытном обществе, глядя на известные современным людям первобытные племена и полагая, что точно такие же отношения были между кроманьонцами и неандертальцами двадцать, пятьдесят и сто тысяч лет назад, — те, разумеется, приходят к выводу, что в первобытном обществе