Первое, что он увидел, — это стоящего на пороге открывшейся двери Клута. Странно преобразился Клут. В нем уже совершенно ничего не осталось от полоумного садовника. Лицо ученого выражало решимость и силу, осанка его утратила обычную сутулость — он словно и ростом стал выше. Над лысой головой Клута сиял, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, огненный шар. Этот шар и являлся источником света, заливавшего всю комнату, в центре которой обнаружил себя Гархаллокс. Комната эта была заставлена стеллажами, высотою достигавшими потолка. Книги и свитки наполняли полки. Почти вплотную к стеллажам стояли столы, а на столах поблескивали от огненного света бесчисленные колбы и котелки, над некоторыми из которых еще поднимался пар, а над некоторыми — дым.
А под ногами архимага плавал в луже крови труп старика. Длинный балахон еще недавно был светлым, но сейчас кровь сделала его черно-красным. Этот старик погиб быстро и почти безболезненно — тут же определил ошарашенный Гархаллокс. Тяжелым мечом или топором старику, увлеченному работой, отделили голову от тела: хоть труп лежал на спине, голова, державшаяся на куске кожи, была неестественно вывернута лицом к полу. Архимаг посмотрел на свои руки — ладони оказались выпачканы кровью.
— Это Разис, — быстро проговорил Клут.
— Кто… кто это сделал?.. — прошептал Гархаллокс. — Ты же говорил, что Хранителям в Библиотеке ничего не угрожает?
— Мы опоздали всего на четверть часа, не больше, — не отвечая на вопрос архимага, сказал ученый и, поднеся руки к лицу, как-то по-особому сплел пальцы.
Этот жест отчего-то встревожил Гархаллокса еще больше.
— Ты говорил мне, что не изучал магии, — сказал Указавший Путь. — Как же мне тогда понимать?..
— Простенькое заклинание, чтобы осветить помещение, ты мог бы произнести еще ребенком, — снова не дал договорить Гархаллоксу Клут, — когда только еще начинал обучение.
— Но зачем ты лгал мне?
— Я не лгал тебе, архимаг. Просто я говорил только то, что тебе нужно было знать.
— Но почему? Неужели я бы, не понял? Неужели ты считаешь, что я недостаточно предан тому делу, которому посвятил всю свою жизнь?
— Говорю тебе снова: всему свое время. И сейчас уж точно не до пустых разговоров.
Из темноты расстилавшегося за открытой дверью коридора не было слышно ни звука. Мертвая тишина застыла в коридоре. Клут на мгновение замер, подняв голову вверх, к потолку, точно прислушивался.
— Что здесь такое творится? — выдохнул Гархаллокс. — Это они, да? Это — они?! Ты говорил, они ни за что не смогут пробраться сюда…
— Помолчи, ты мешаешь мне, — ответил ученый. Он выглядел крайне сосредоточенным. Не напуганным или встревоженным, а именно — сосредоточенным.