— И что же докладывали тебе твои… мои охранники? — перебил Гавэна Эрл, и голос его звучал напряженно-насмешливо.
— Вот об этом я и хотел говорить с вами, ваше величество…
— Не о чем разговаривать! — мгновенно переменившись в лице, снова воскликнул король.
И, тяжело ступая, крепко хлопнул дверью.
Спустя час, когда слуги натирали душистыми маслами его тело, Гавэн вдруг прислушался, сторожко подняв голову, и вскинул руку, отталкивая ближайшего к нему прислужника.
— Вон отсюда, — негромко потребовал он. — Быстро!
Ни о чем не спрашивая, слуги один за другим покинули покои первого королевского министра. Гавэн натянул на голую, блестящую от масла грудь покрывало. Тотчас гобелен на стене комнаты дрогнул и разошелся надвое, будто оконные занавеси, обнажив вовсе не каменную кладку стены, а черный четырехугольный провал. Из того провала неслышно выступил человек в темных одеждах. Удивительно было лицо появившегося: тусклые, словно полустертые черты не выражали никаких чувств, и оттого, наверное, ничей даже самый пытливый взгляд не задержался бы на этом лице надолго.
Человек в темном не произнес ни слова. В ответ на вопросительный взгляд министра он одной рукой нарисовал в воздухе какой-то знак, а вторую — с растопыренной пятерней — приставил к затылку, обозначив над своей головой несуразное подобие королевской короны.
Гавэн кивнул человеку. Спустя мгновение в комнате, кроме него самого, никого не было. И гобелен, как прежде, плотно укрывал стену от потолка до пола. Первый министр откинулся на подушки и закрыл глаза. Очень скоро дверь в его опочивальню открылась. Его величество король Гаэлона Эрл Победитель перешагнул порог и плотно прикрыл за собою дверь.
Король был без привычных рыцарских доспехов; под тяжелой мантией поблескивал вышитый золотом камзол, подбитые железом сапоги гулко постукивали по плитам пола. Эрл выглядел измученным. Он глядел исподлобья, и лицо его было серо. Гавэн попытался подняться навстречу королю, но тот знаком разрешил ему лежать. Эрл молча положил руку на спинку стоящего у стены массивного кресла и одним движением придвинул его к постели министра. Уселся и тяжело вздохнул.
— Я отпустил стражу от дверей твоих покоев, — сказал король, устало потирая лицо ладонями. — Ты хотел говорить со мной… Знаю, о чем будет этот разговор. И знаю, что этот разговор нужен мне. Я… кричал на тебя, дядюшка… — Поморщившись, он мотнул головой. — Я так устал за последние дни.
— Ваше величество, позвольте мне принести свои извинения за то, что я посмел расстроить вас, но я…
— Говори, — пристукнув рукой по подлокотнику, сказал король. — Говори все, что знаешь.