Оказалось, что близ проездных ворот уже толпились несколько сотен разгоряченных москвичей: мастеровых, ремесленников, посадских жителей, пришедших на торжища крестьян и купеческих людишек. Стрельцы, сдерживавшие напор толпы, были растеряны, а некоторые и вовсе открыто поддерживали выкрики из толпы. Морозову припоминали все его прегрешения — и воровство, и налоговое бремя, и мздоимство. Великокняжеские ремесленники жаловались на долгие задержки жалованья, купцы на стеснение торговли. Злые голоса выкрикивали, что с милостивой грамотой от Бориса возвращался не тот, на чьей стороне правда, а тот, кто принес ранее больше подарков.
Были и другие голоса, требующие справедливости. Несомненно, среди москвичей были во множестве и людишки давнего недруга Морозова — Никиты Романова, который, вовремя учуяв удобный момент, желал свалить Бориса, и отступаться теперь царский стольник никак не мог. Казалось, еще чуть-чуть — и под напором людей отряд стрельцов рассеется, пропустив все прибывающую в числе волнующуюся толпу за стены Кремля. Однако краснокафтанникам вовремя подошла подмога — две сотни немцев, которые заняли ворота и проход в Кремль, подперев собой стрельцов. Оказавшиеся между разгоряченным народом и холодно спокойными иноземцами, воины малость струхнули. Они также долгое время не получали выплат, а ежели и получали, то половину. А бывало и меньше, да еще и под расписку о выдаче им полного жалованья.
— Морозов — пес! Бориска, вор, вон из Кремля! Никиту Ивановича на царство! Никиту Романова! — раздавалось отовсюду. — Гляньте, люди московские, сызнова Борька немцами прикрывается!
Люди из толпы схватились за каменья, выкрикивая оскорбления в адрес иноземцев. Стрельцы же по приказу своего головы подались назад, ощетинившись бердышами и стволами фитильных мушкетов.
— Расходитесь, люди добрые! — вышли из-за немецкого строя думные дьяки и бояре, посланные к толпе. — Челобитные примем, а опосля уходите отсед!
— Шиш! Чего захотели! — подскочил к ним вертлявый мужичонка. — Мы уйдем, а Борька-вор сызнова учнет непотребства свои свершать?!
Сунув под нос опешившему ближнему дьяку сложенную из узловатых пальцев фигу, мужичонка не успел отскочить от удара плетью — стоявший позади дьяка боярин с удовольствием вытянул его плетью по залатанному кафтанишке с чужого плеча. Мужичонка взвыл, часто сыпля проклятия. Толпа снова подалась вперед, загудела. Полетели камни и поленья, полилась кровь…
В короткой и кровавой схватке раздавив массою немцев и разогнав стрельцов, толпа ворвалась в Кремль, ища обидчиков-бояр и сторонников Морозова.