После того как пикинеры датского войска, в основном состоявшие из немецких и французских отрядов, начали выдвигаться вперед, Новиков понял, что его бойцам пора менять позицию. Близкая встреча с кавалеристами Торстенсона не входила в планы Василия. К тому же нужно было пополнить боезапас да выяснить намерения шведов, чтобы действовать по ситуации. Мушкетеры, уже влюбившиеся в оружие сибирцев, с сожалением провожали уходившие к высокой опушке шеренги стрелков.
— Неужто они больше палить не будут? — озадаченно проговорил Петер-горшечник.
— Генерал бережет их! — отвечал старый мушкетер. — Я слыхал от фенрика Соренсона, сибирцы присланы нам в помощь самим королем и…
Не успел он закончить фразу, как выпущенное из внезапно ожившей шведской пушки ядро, гулко ударившись о мокрую землю, с шумом влетело в ряды баталии. С десяток солдат разметало в стороны. Немногие из них снова поднялись на ноги. Чудом не пострадавший горшечник, сидя на земле, с испугом смотрел на тело пожилого усача, еще мгновение назад разговаривавшего с ним. Теперь его было не узнать — голову оторвало напрочь, а вместо груди сочилась кровью бесформенная масса, из которой торчали осколки костей и шел пар. Товарищ Петера, бывший подмастерье, валялся рядом, воя от боли. Неловко упав, он выбил руку из плечевого сустава.
Снова оглушительно прогремел гром, заставив многих на этом поле перекреститься. Резкие, свистящие порывы ветра, наполненные водяным крошевом, вмиг вымачивали одежду и слепили глаза. Сполохи молний расчерчивали небосвод, на мгновение ярко освещая все вокруг. Только немногим мушкетерам крепнущий дождь позволил сохранить огоньки фитилей под широкими полями шляп и уберечь от воды пороховые полочки мушкетов под своими куртками. Из-за набирающего силу неожиданно холодного дождя и артиллерийская дуэль постепенно затухала. Ангарцы тоже внесли в это свою лепту, полностью уничтожив обслугу нескольких орудий, а мортирщики и вовсе свалили одну из пушек набок, удачно попав бомбой под самое ее колесо. Вокруг осиротевших орудий теперь лежали не менее четырех десятков недвижных тел, орошаемых небесной влагой, и никто более не смел к ним приблизиться. Тем временем напрочь растерявшая былую решимость центральная баталия шведских мушкетеров в самой середине своего строя продолжала нести потери, пусть и несколько снизившиеся из-за ухудшившейся видимости на поле боя. Мушкетеры, сломав построение, начинали ужиматься к флангам баталии, ища там спасение от летящего к ним свинца. Воины начинали роптать, требуя от офицеров решительных действий. Те же приказывали слабакам заткнуться, ждать приказа и держать строй, добывая своей стойкостью победу для славы своего Отечества.