Некоторые старшие подростки утверждали, что это сделано специально, дабы запутать возможных хищников, что иногда забирались-таки в гнездовье. Но скорее всего — так вышло случайно. Ведь нуары умели повелевать растениями не хуже богов, каждый творил свое укрытие сам, проход к нему плел тоже самостоятельно… Вот в итоге и вышло, что каждый страж знал лишь, как попасть к себе домой. Влезь он в чужую нору — тут же неминуемо бы заблудился.
К счастью, даже самая древняя и толстая часть кровли имела то же основание, что остальной дом — толстые кривые сучья. Они были даже мощнее, чем в других местах. Но бывшего шкодливого мальчишку интересовало совсем другое. Пробираясь от тонких веток к толстым, он подкрался ближе к стволу, зашарил рукой по старым, уже сухим веткам, толкая их из стороны в сторону. В одном месте ветки поддались, раздвинулись, и беглец просунул голову в получившуюся прореху.
Здесь тоже были светлячки — десятка два, наверное, — освещавшие овальное гнездо с одиноким гамаком, накрытым мохнатым покрывалом, с парой старых сапог на полу и истертой поясной сумкой между ними.
Все, как и во времена детства: наиболее почетные места — возле покоев властелина, и здесь же — самые ветхие и старые стены, которые никто не пытался поправить уже десятки лет — ведь под толстой древней кровлей не бывает протечек, а тепло она держит куда лучше, чем легкие укрытия для молодых смертных.
Облизнувшись, Сахун надежно оплел ногами крепкий сук, затем протиснул в узкую щель руку, дотянулся до края покрывала, дернул к себе, перехватил угол крепче и поволок, протаскивая через раздвинутые ветви. Тут же аккуратно заправил их назад, убирая следы проникновения, потуже скатал добычу и сунул под мышку.
— Теперь будет чем в пути укрыться, — довольно хмыкнул он.
В детстве они немало веселились, представляя выражение лица у стража богов, обнаружившего исчезновение мехового одеяла из гнезда с совершенно целыми стенами — а сами эти покрывала рано или поздно заканчивали свой путь подстилкой на полу малышовой комнаты. Выносить добычу из гнездовья или укрываться ею в своей норе никто, по понятным причинам, не рисковал.
Дальше кровля немного проседала — от дуба до ближних сосен было изрядное расстояние. Здесь переплетение крыши почти ложилось на ветки, державшие стенки подростковых гнезд. Это было место, где он провел самые веселые годы своей жизни — уже достаточно взрослым, чтобы как-то понимать окружающую реальность, но еще слишком маленьким, чтобы попасть на тяжелые работы.
Сахун уверенно обшарил сплетение ветвей, и оно сразу раздалось. Видать, сегодняшние ребята лазали под кровлю так же часто и охотно, как и они в свое время.