— Я приду поцеловать вас на ночь, — пообещал он, — но вам придется послушаться Росса.
Она улыбнулась ему и медленно, придерживаясь за стояки стульев, вошла в спальню.
Вскоре Росс вернулся.
— Не беспокойтесь, ваша светлость, — сказал он. — С ее светлостью все будет в порядке.
Он впервые говорил о девушке в таком почтительном тоне, и герцог, невольно взглянув на него, спросил:
— Ты знаешь, кто такая мисс Джиованна на самом деле?
— Я с самого начала подозревал, — признался Росс, — но не хотел, чтобы вы мне за такие мысли голову сняли.
Улыбнувшись, герцог поинтересовался:
— Что же навело тебя на такие мысли?
— Эта молодая графиня в Далбет-Хаусе. В первый же вечер я увидел, как она спускалась к обеду, и сказал себе:
«Если она шотландка, то я готов съесть свою шляпу!»
— Ты неглуп, — похвалил его герцог. — Я тогда даже не подозревал, что она притворяется. Я был только неприятно удивлен ее чересчур роскошным нарядом и чересчур накрашенным лицом — нашим людям это вряд ли понравилось бы.
— Макбеты тоже были не шибко рады, — заметил Росс. — Слышали бы вы, что про нее говорят слуги!
Герцог представил себе ужас старых слуг, увидевших юную девушку, предводительницу своего клана, накрашенную, точно дешевая шлюха.
— Я с ними говорил, ваша светлость, — сказал Росс, убирая со стола. — Надо будет хорошенько подумать, как можно договориться.
— Знаю, — согласился герцог. — Главное — не расстраивать леди Синклер — насколько я понял, у нее очень слабое здоровье.
По выражению лица Росса герцог понял, что тот не верит в мирный исход дела. Не сказав ни слова, слуга пошел в маленькую кухню, находившуюся в другом конце вагона, где у него стояла складная кровать. Герцог был доволен, что на этот раз Росс будет рядом, и ему не придется соскакивать, как бывало, на первой же станции подыскивать себе место в третьем классе.
Курьер особо позаботился о том, чтобы вагон герцога был прицеплен к экспрессу, и между Кале и Парижем поезд совершил всего одну остановку.
Рано утром путешественники прибыли в Париж. Хотя герцог был уже одет, он не стал будить Джиованну. Когда он заглянул в ее купе, девушка все еще спала.
Накануне он пришел пожелать ей спокойной ночи, но Джиованна уже почти уснула, и герцог только очень нежно поцеловал ее. Девушка была так хороша в облаке разметавшихся по подушке светлых кудрей, что герцогу хотелось остаться с ней подольше, чтобы снова и снова целовать ее.
Однако он понимал, что Джиованна смертельно устала, и действительно — не успел он уйти, как глаза у девушки закрылись, и она провалилась в глубокий сон.